Попутчик

Прямо перед носом дежурного появился нож. Новенький, с отливающим голубизной лезвием. Очень острым лезвием.

«Боже мой Иисус, — в панике отшатнулся дежурный. — Это же нападение, как в 79-м. Надо позвать на помощь!» Его рука метнулась к кобуре, но, прежде чем он успел схватиться за рукоятку пистолета, посетитель взмахнул рукой. Пола плаща описала дугу, отчего рука приобрела сходство с птичьим крылом, и это крыло пером хлестнуло его по горлу. «Господи Иисусе, — успел подумать дежурный. — Он ударил меня!» Он почувствовал сильную боль в горле и что-то горячее потекло по шее за воротник его рубашки. «Надо позвать на помощь!» — Рассудок его помутился, из перерезанного горла раздалось хриплое бульканье, комната поплыла перед глазами, и, опрокидывая стулья, дежурный сержант рухнул на пол. На шум выскочил патрульный и получил ножом в живот. Руки его вцепились в разъезжающуюся форменную рубашку, пытаясь удержать хлещущую из раны кровь, а посетитель тем же небрежным жестом полоснул его по шее острым, как бритва, лезвием. Патрульный сделал несколько неверных шагов и завалился на скамью для посетителей, заливая все вокруг алой, дымящейся кровью. Убийца снова вынул платочек и аккуратно прижал его к губам.

Холзи снился кошмар. События предыдущей ночи. Ему казалось, что он смотрит на себя со стороны, сидя на заднем сиденье «роллса». Он видел катающийся под ногами алюминиевый стаканчик и самого себя, напряженно замершего за рулем. Вот в свете молнии из дождя вырос черный силуэт с вытянутой рукой.

«Не останавливайся! Езжай дальше!» — Заорал он и с ужасом понял, что из его рта не вылетело ни звука. Холзи попробовал шевельнуть рукой, но у него ничего не вышло.

ТЫ. НИЧЕГО. НЕ МОЖЕШЬ. ИЗМЕНИТЬ.

Он рванулся. Любым способом он ДОЛЖЕН помешать тому, что сейчас произойдет. Но воздух, вязкий, как вода, держал его, припечатав к сиденью крепкими оковами сна. И он с ужасом видел, что «роллс», подрулив к обочине, остановился.

Закончив свою работу, Райдер с удовлетворением оглядел сделанное и, подойдя к столу, щелкнул переключателем на пульте.

— Центральная! — Отозвался в селекторе женский голос.

Райдер еще раз промокнул рот платочком и спокойно доложил:

— Здесь массовое убийство, мисс. Убито пятеро полицейских. Поторапливайтесь, если хотите взять вашего парня тепленьким. Райдер повернулся и зашагал к выходу.

— Кто сообщил??!! — надрывался селектор.

Не оборачиваясь, Райдер промокнул рот платком и сунул его в карман.

Черный силуэт подошел к машине и, подергав дверь, постучал костяшками пальцев в окно. Еще раз. Стук стал невыносимо громким. И вдруг в окне появились пустые оловянные глаза, и улыбающийся, перекошенной в жуткой ухмылке рот возвестил:

— Проснись, Холзи!

Я ПРИГОТОВИЛ ДЛЯ ТЕБЯ ЧУДНЫЙ СЮРПРИЗ! ЧУДНЫЙ СЮРПРИЗ!!! ЧУДНЫЙ! ЧУДНЫЙ!! ЧУДНЫЙ!!! XA-XA-XA-XA!!!

И Райдер захохотал жутким безумным смехом, в котором слышались нотки торжества. Этот смех заполнил собой все. Он вонзался в уши тонкой вязальной спицей, вызывая в голове Холзи пульсирующую белым светом боль.

Он вздрогнул и проснулся. Что-то изменилось. В воздухе повисла мрачная атмосфера беды. Холзи поднял голову и сел.

ЧТО-ТО НЕ ТАК.

Дверь. Дверь в камеру была открыта! Странно. Почему, отперев дверь, они не разбудили его? Возможно, прибыли люди из Остина.

ЧТО-ТО СТРЯСЛОСЬ. СЛУЧИЛАСЬ БЕДА.

Но даже если и так, они все равно бы не оставили дверь открытой. Или патрульный просто забыл запереть ее?

«И ГЛАВНОЕ — ВЕДИ СЕБЯ КАК СЛЕДУЕТ». ЩЕЛЧОК. ДВОЙНОЙ ПОВОРОТ КЛЮЧА В ЗАМКЕ.

Нет. Он запер дверь на замок. Точно запер. Но тогда кому понадобилось открывать ее? Холзи осторожно вышел из камеры и остановился, растерянно оглядывая коридор. Никого. Странно. И почему так тихо? Можно подумать, что их всех сморил сон.

ВЕРНО, ХОЛЗИ. ОНИ ВСЕ СПЯТ МЕРТВЫМ СНОМ.

— Эй! — позвал Холзи. — Тут есть кто-нибудь?

Тишина. Словно вымерли все.

НУ-КА, ХОЛЗИ, МОЖЕТ БЫТЬ, С ТРЕТЬЕЙ ПОПЫТКИ?

Где-то громко зазвонил телефон. Он звонил не переставая, уговаривая людей подойти и снять трубку.

ЭТО ПОЛИЦИЯ. ОНИ ПРОВЕРЯЮТ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ТУТ ЧТО-ТО ПРОИЗОШЛО. — понял он. —ДА, ПРОИЗОШЛО. НО ЧТО?

Никто не пришел, и телефон разочарованно замолчал.

— Эй, отзовитесь! — что было сил закричал Холзи.

Тишина. Медленно, мелкими, осторожными шагами он двинулся по коридору. Он ступал почти бесшумно, аккуратно ставя мягкие подошвы кроссовок на дощатый пол. Возникло странное ощущение, что, если он зашумит или скрипнет подгнившая доска, из-за угла выскочит кто-то и заорет на Холзи так, что он умрет от разрыва сердца.

СТРАХИ, ХОЛЗИ. ПУСТЫЕ ДЕТСКИЕ СТРАХИ.