Попутчица

– Ты что, сошел с ума! – закричала Ирина Петровна. – О каком сне ты говоришь?! Наши дети пропали!!

– Я знаю и переживаю не меньше, чем ты, – как можно мягче проговорил Евгений. – Но если мы не отдохнем, у нас не будет сил искать наших ребят.

Обратную дорогу никто из них не проронил ни слова.

На развилке машины остановились. Из «Тойоты» вышел отец Бориса и махнул рукой Евгению, чтобы тот вышел наружу. Помедлив, мужчина открыл дверь и вылез из салона «Нивы».

– Что скажешь, Женя? – спросил Олег.

– Мутное дело. И много вопросов.

– Ты не говори загадками. Ницше выискался, понимаешь, – сердито прервал его Олег. – Я думаю, что наши парни у этого чокнутого собачника. Как считаешь?

– Я считаю, его дом нужно обыскать, – сказал Евгений. – Только не знаю, как убедить в этом полицию. Наши подозрения их не устроят, им нужны факты и доказательства.

– Пока ты будешь убеждать ментов, из наших детей сделают фарш, – процедил отец Бориса. – Я слышал про этого психа. Жаль, что его до сих пор в дурдом не упекли. Так что бери своего соседа Толю, и идем к Корнееву. Я из него душу вытрясу.

– Не впутывай сюда Толю.

– Женя, он бывший мент, – усмехнулся Олег. – И, как я понял, тоже недолюбливает этого старика. Так что он нам нужен. А вот официальные власти сюда бесполезно вмешивать, как я уже говорил выше. Кстати, Виталия брать не будем, я специально только тебя одного позвал. «Ботаники» здесь не нужны, он только все испортит.

Евгений непроизвольно бросил взгляд на «Ниву», где сидела плачущая жена. Он знал, что в ее руках сейчас крошечная иконка, чуть больше спичечного коробка, с которой она никогда не расставалась. И наверняка сейчас она ее судорожно сжимала, моля всех святых, чтобы Коля с Леночкой нашлись.

– Ну, так что? Ты со мной? – нетерпеливо спросил Олег.

– Да, – тихо произнес Евгений.

На самом деле Павел Сергеевич никуда не отходил от ворот. Затаив дыхание, он слушал, что происходило за забором. Лишь когда до его слуха донесся звук отъезжающих машин, из горла старика вырвался вздох облегчения. Однако его лицо продолжало оставаться напряженным.

Хлопот прибавилось. Он подозревал, что родители этих малолеток рано или поздно выйдут на него, но не ожидал, что это произойдет так скоро. Да, их приезд оказался для него неприятным сюрпризом.

«Может, гостей следовало бы пустить внутрь?» – подумал Павел Сергеевич и тут же сам себе ответил вслух:

– Хрена с два! Что случись – я один. К тому же в доме девчонки…

Он еще некоторое время постоял, задумчиво потирая заросший щетиной подбородок, затем зашагал к клеткам. Открыв их, сел в «Соболь» и повернул ключ зажигания. Пока машина грелась, открыл ворота. Между тем собаки разбрелись по участку. Многие из них жалобно поскуливали, и Корнеев с удовлетоврением кивал седой головой.

Они проголодались. Это просто замечательно.

Он не боялся, что назойливые гости, которых он только что спровадил, вернутся в его отсутствие. Они сейчас в полной растерянности, и наверняка у них нет полного понимания ситуации, как и единого плана действий. Но в том, что родители пропавших сорванцов вернутся, старик не сомневался.

Возможно, это будет вечером, а может, ночью.

И Павел Сергеевич должен в лепешку разбиться, но закончить все дела за предстоящий день.

Потому что этот день будет последним, когда он тут находится.

Он и бесконечно дорогой его сердцу человек.

Через несколько минут запыленный «Соболь», чихая и кашляя изношенным двигателем, выехал с участка.

Примерно в это же время в колодце раздались истошные вопли. Кричал Алексей.

Разбуженные от крика Боря и Николай сонно продирали глаза, с трудом соображая, почему вокруг так темно.

– Заткнись! – наконец в бешенстве выпалил Борис, окончательно придя в себя. – Опять твои штучки, придурок!!

– Пож… пожалуйста… помогите!! – заливаясь слезами, ревел Алекс. – На помощь!! Мы все сдохнем тут!!!

Отчаянно матерясь, Борис подполз к катающемуся на замызганных матах юноше и наугад ударил ногой. Удар пришелся в лицо, ботинок разбил бровь Алексея. Очки с него слетели, из рассеченной брови заструилась кровь, но Алекс словно не замечал этого, продолжая биться в истерике.

– Ты что, не слышал?! – рассвирипел Боря. Он схватил за волосы визжащего приятеля, намереваясь приложить его лицом к бетонной стенке, но неожиданно почувствовал, как его локти были крепко стиснуты чьими-то сильными пальцами.

– Угомонись! – гаркнул Николай ему прямо в ухо. – Отпусти его!

– Вы что, сговорились, что ли? – зашипел Борис. – Колич, отпусти! У него припадок. По ходу, наш Алекс свихнулся!

– Оставь его, – приказал Коля.

С огромной неохотой Борис разжал пальцы, и Алекс мешком рухнул на пол, поджав под себя ноги. Крики прекратились, теперь он лишь жалобно подвывал, размазывая по лицу слезы и кровь. Николай сел рядом с ним и хрипло проговорил:

– Алекс, возьми себя в руки. Держись! Ты же мужик, в конце концов, а не сопля какая-нибудь.

– Ошибаешься, – желчно усмехнулся Борис. – Он сопля. Еще какая!