Попытка контакта

Путешественники между мирами вовсе не пытались её поменять. Они не ввязывались в чужую для них войну. При некоторой симпатии к русским то, что маэрцы делали для земляков Професа, трудно было бы назвать бескорыстной помощью. Она имела под собой вполне меркантильную основу. Маэрское оружие, боеприпасы для него, корабль, медицинские услуги – всё продавалось за полновесные деньги. Иномирцы копили их на алмаз, который позволил бы им вернуться.

Маэрцы были терпеливы. Они верили в себя, в друзей и коллег, оставшихся в родном мире. Они знали, что рано или поздно вырвутся из ловушки, в которую ненамеренно попали.

Правда, поиски Професа пока были безуспешны.

Зато в этом мире нашлись негаторы. Почему-то наставница велела Мариэле сделать всё возможное, чтобы доставить хотя бы одного на Маэру. Ученица не понимала, зачем это нужно, зато хорошо знала почтеннейшую Моану: та никогда не умалчивала о действительно важных вещах. По неким причинам наставница посчитала задачу важной, и потому ученица была уверена, что рано или поздно получит объяснения.

Следует, правда, отметить, что литература, посвящённая альтернативной истории, в те времена ещё не получила такого распространения, как в нынешние дни. Путешественники не знали, что, изменяя или пытаясь изменить чужую историю, они рискуют задеть свою собственную. Они над этим и не задумывались. Их мысли были заняты другим.

Мариэла думала, что пребывание в этом мире даёт не одну тему для докторской диссертации. Приспособление магии воды для медицинских нужд… это только на первый взгляд для магии воды, на самом же деле без знаний анатомии и физиологии задача неподъёмная. Потом – чистая магия жизни, но применительно к массовому лечению. И наверняка ещё что-то появится.

Таррот полагал, что у драконов имеется слишком много пробелов в знании человеческой психологии. Диссертаций у крылатых не существовало, а вот доклады на Ежегодном собрании универсалов были весьма престижными, и Таррот полагал, что этот самый доклад уже вырисовывается на горизонте.

Риммер ощущал некоторую тревогу. По его мнению, земляне явно ушли вперёд в применении кораблей в военных и торговых целях. Тут было чему учиться.

Тифора заняли мысли о вариантах исследования негаторского эффекта. То, что из этого можно сделать докторскую, сомнений не вызывало. Однако он помнил присловье «Тёмный прячется в деталях», хотя автора его не знал.

Малах тоже испытывал некоторое беспокойство. Ему казалось, что пятёрка маэрцев помимо воли и совершенно неосознанно втягивается в чуждую им войну, чего нельзя было допускать ни в коем случае. Хотя временами опытный военный брал верх над неискушённым политиком, и тогда Малах мысленно прикидывал, какие новшества из тактики и вооружения землян можно заимствовать. А заодно продумывались методы противодействия.

Что касается ближайших земных знакомцев иномирян, то мысли и морских офицеров, и казачьего хорунжего были заняты поисками способов отражения той страшной угрозы, которая нависла над Севастополем и Черноморским флотом как боевой единицей. В глубине души каждый из них рассчитывал на возможную помощь маэрцев, хотя и помнил, что это «не их война».

Словом, все что-то планировали, на что-то надеялись, о чём-то мечтали. А что касается истории…

Истории не было никакого дела до помышлений и предпочтений отдельных представителей рода человеческого, из какого бы мира они ни были. У неё были свои пути, по которым она двигалась.