Пора меж волка и собаки

Следующим утром в келье Горецкого монастыря, что стоял на берегу Плещеева озера, к новой сестре со странным именем Ивонна явилось видение. Встретила она его не по-монашески радостным визгом, которым чуть не перебудила сонную обитель. Однако в соседних кельях две ее близкие сестры проснулись от этого визга и заученным движением обнажили короткие мечи. Видение было очень похоже на старую подругу Ивонны, знакомую ей с детских лет, и известную ей как Мария Сиятельная. Жанна повисла у нее на шее с немым вопросом в глазах «Пора?». «Да!» так же одними глазами ответила ей Малка.

– Наконец-то! Наконец-то! – крутилась по маленькой келье в каком-то древнем обрядовом танце смиренная монашка.

– Уймись, неугомонная! – попыталась сурово сказать видение, но расплылось в улыбке.

– Ни за что! Ни когда! Ни за какие коврижки я не уймусь! – Жанна подхватила Малку и завертела в своем магическом танце, на ходу бросив, появившимся в дверях сестрам, – Заходите и садитесь.

– Уймись дикая кошка! Сядь! – Малка встала посреди кельи, пытаясь остановить кружение, – И вы тоже приберитесь!

Монашки торопливо подбирали волосы, рассыпанные по плечам, и вдевали руки в рукава, накинутых поверх обнаженных плеч, ряс, превращаясь из разгневанных прекрасных фурий в смиренных сестер. Малка залюбовалась ими, подумав, мол, где ж она таких жриц откопала. Сибилла увидит – от зависти помрет. Даже в ее райских садах на острове Афродиты не цвели такие цветы. Обе жрицы были чудо как хороши и, судя по их движениям ленивых пантер, знали толк не только в рукопашной схватке воинов, но и в рукопашной схватке любовников. Малка подметила изгиб их тел и движение рук и поняла, что, пожалуй, в последнем они мало уступают и ей и самой Афродите Киприде.

– Эти точно подойдут, – поставила она точку своим мыслям, вслух сказала, – Собирайтесь львицы мои райские, гурии. Место вам теперь в райских садах, в храме любви.

– Мы всегда готовы! – собирая нехитрые пожитки, ответила Жанна, – Куда?

– В Блистательную Порту. Поедешь к твоей старой знакомой, почти, что к матери родной, к Сибилле. Она там сейчас правит под именем Роксолана, любимой женой у хранителя Врат султана Солимана…

– Султанша что ли? – со смехом перебила Жанна.

– Султанша, – не обижаясь, подтвердила Малка, улыбнувшись тому, что ей эта мысль в голову не пришла, – Султанша там, твоя крестная. Летите к ней. Убедите, что бы в мои дела не совалась. Присмотрись Жанна к месту. Тебе ее место у Врат занять придется годков через десять, пятнадцать. Не гоже у Врат Сибиллу оставлять. Она, не в укор ей, в постели все проспит или пролюбит…

– Так она ж Сибилла, – защитила Жанна свою наставницу, – Она, во-первых, все наперед знает, потому как в пророчестве равных ей нет! А, во-вторых, она без любовных игр, как рыба без воды.

– Вот ты ее и ублажишь со своими одалисками, – Малка еще раз, со знанием дела, посмотрела, на теперь уже смиренных, монахинь. Удовлетворенно хмыкнула. Под рясами проступали формы великолепных тел, желанных даже под серым грубым сукном, – Да…с такими, кого хочешь, убедишь. А в бою они как?

– А в бою они валькирии! За ними школа Аркона! – коротко ответила Жанна, ревниво перехватив восхищенный взгляд Малки, – Они везде совершенство! Хочешь испытать?! – в глазах ее промелькнул озорной огонек, отливающий северным льдом.

– Это озеро Плещеево так действует и Синь-камень, – подумала Малка, узнав проблеск в глубине зеленых глаз, такой же, как у нее самой, – Недосуг! Пора подружка! Забирай своих воинов, и в путь! Кони в конюшне оседланы и все там в торбах!

– Кто ж постарался? – взгляд Жанны опять отмяк и засветился пушистым рысьим светом.

– Братцы Угрюмы. Они для тебя дракона взнуздают, не токмо коня. Пошла ведьма! – Малка несильно и в шутку хлопнула воспитанницу пониже спины, чем вызвала притворное удивление у нее и улыбку у ее товарок.

В зыбком свете встающего солнца, от Святых ворот Горицкого монастыря, вдоль пруда, в стону Ярилиной плеши, где лежал Синь-камень, где были Врата Перехода, ведомые только Посвященным, промелькнули тени. Случайный путник, мог бы удивится, куда в такую рань отправились смиренные сестры из женской обители в сопровождении четырех воинов волчьего вида возглавляемые, судя по облику, самой Богиней леса, но в такую рань, и в такой глуши и удивляться было некому. Всадники доскакали до Синь-камня и как бы растворились в утреннем тумане, набегавшем с озера. Тот же путник протер бы глаза, подумав, что померещиться же такое после вчерашнего. Да и где это видано, что бы сестры затворницы скакали верхами, как заправские казаки, да еще с дружинниками в паре и с самой Девой Ариев в компании. Перекрестился бы путник и пошел своей дорогой, поминая Богов старых и новых, что наводят помрак на не окрепшую человечью душу.