Пора меж волка и собаки

– Садись гостья дорогая. Слуг не зову. Не для всех ушей наш разговор и не для всех глаз твоя красота…

– Обойдемся без цветастых восточных речей, – остановила ее Малка, сделав предупредительный жест, – Мы обе с тобой Посвященные.

– Только ты – Лучезарная, – уточнила ханша, – Спрашивай, что тебе надо. Я простая жрица, я повинуюсь Совершенным.

– Без восточных церемоний, сестра, – садясь, ответила гостья, – Скажи, как там, в покоях хранителя врат Солимана? Говорят, что он и шагу не может шагнуть без своей новой жены? Как бишь ее там? – она смешно наморщила носик, делая вид, что вспоминает.

– Роксолана, – попалась на удочку Суюнбека, – Ее зовут Роксолана.

– А как звали до гарема?

– То ли Настя, то ли Александра, она вроде как из Галицких земель. Видная такая девка. Рослая, тонкая, носик вздернутый, копна волос огненная…

– Копна говоришь огненная? – встрепенулась Малка, – Коса ниже пояса почти до пят и улыбка во все лицо?

– Коса до пят и улыбка. – недоуменно подтвердила Суюнбека. – Ее так и зовут Хюррем-султан, то есть Смеющийся Султан. А еще зовут жади, по-вашему, ведьма, за взгляд проницательных зеленых глаз.

– Из Галицких земель, говоришь, птаха залетела? А что она там, в Галицких землях, делала? Откуда она там взялась!? И когда? – гнула свое Малка.

– Она там родилась у попа в Рогове, и до пятнадцати лет была сестрой в обители, пока ее в полон не увели, – растолковала хозяйка.

– А потом она вздрогнула…и из девчушки забитой, в монастыре воспитанной сразу в такую жрицу любви, львицу гарема превратилась? – ехидно склонив голову набок, спросила Лучезарная.

– Ну, считай так, – ответила Суюнбека.

– Такого в жизни не бывает! Ты Суюнбека, сколь на свете живешь?

– Так я и не помню уже. Помню, что когда-то ведуньей у Золотой Бабы была, а когда забыла уже. А ты это к чему?

– Тебя Посвящали где?

– На Руяне, в Храме Аркона!

– Это поэтому у тебя волосы темно-рыжие. Потому что ты воительница? Так?!

– Так! А что? – настойчиво спросила ханская берегиня.

– А то! Что все еще в сказки веришь! Про девочек из полона, про гаремные интриги. Опомнись сестра! – Малка начала злится, – У нее ж копна как у меня, – она сорвала с головы платок, разметав по плечам огненные косы.

– Точно! – поняла рассказчица, – Точно у нее косы, как у тебя. Это ж только у жриц Артемиды, что Посвящение в Храме в Эфесе принимали. Это ж только у жриц Забвения такие косы! Так кто ж она?!

– Из всех жриц такую я знаю одну…, но у нее были волосы, как лебединое крыло…она была мягкой и пушистой… и звали ее Афродита Киприда, – задумчиво тянула Малка.

– Но про нее уже давно никто не слышал. Еще с тех пор, когда она пропала с Кипра. Говорят, она ушла в северные земли, после того как сгорел Храм в Эфесе. Разве не так? – Суюнбека подвинулась ближе к очагу, ей было зябко в холодной Москве.

– Расскажи-ка мне еще, что там эта Роксолана напортачила, – Малка скинула с плеч душегрейку на собольем меху и накинула на тонкие плечи подружки.

– Во-первых, она разделила гарем на дальний, куда сослала всех жен и наложниц, и Сераль – ближний, в самом дворце султана, где осталась она и еще пара жен, преданных ей безмерно…

– Скорее не жен, а ее жриц…продолжай.

– Во-вторых, она стала единственной султаншей при Солимане…

– А, что соперниц не было?

– Была. Некая черкешенка Босфорона. Но она ее отравила…

– Кто бы сомневался, – со знанием дела согласилась Малка, – А султану объявила, что к постели его не допустит. Это могла себе позволить только Сибилла. Не даром она себе взяла титул Богини Любви. Замены ей в этом деле нет!

– Так ли? – с сомнением спросила Суюнбека, посмотрев на гостью.

– Почти так! – уточнила Лучезарная, и в глазах ее мелькнула озорная хитринка.

– Да она не пустила его в свою спальню, и он сдался. Потом случилось то, чего не знала вся история здешних султанов. Великий повелитель Солиман в качестве императрицы взял рабыню, что было отмечено празднеством великим. Церемония бракосочетания проводилась в Серале, чему посвящались пиршества размаха невиданного. Улицы города по ночам были залиты светом, и всюду веселились люди… Об этой свадьбе много ходит разных толков, но никто не может объяснить, что всё это значило.

– А потом она подмяла всех. И каждый готов был валяться у ее ног и целовать землю, где ступала ее нога. Она казнила и миловала. Она правила великой империей стражей Врат. Она превратила любовь в святыню, а любовь к себе в таинство и богопочитание. Я права?

– Да Лучезарная, все так и стало, – подтвердила изумленная ханша.

– Это Сибилла, называющая себя Богиней любви Афродитой Кипридой. Жрица Артемиды, Жрица Забвения, моя лучшая подружка и главная соперница. Спасибо тебе Суюмбека. Располагайся. Живи спокойно, я не дам тебя и твоего воспитанника в обиду. Я ж знаю, что берегини не могут иметь детей. Поэтому я знаю, что это не твой сын. Живи спокойно, – повторила она, – Ему больше не быть ханом. Твои заботы позади. До свидания. Если что зови меня, я рядом.