Пора жить

В ресторане он протянул ей меню. Саня за свою недолгую жизнь была в ресторане два раза. В первый раз в прошлом году на 8 Марта вместе с коллегами по работе, а второй раз на юбилее Тамары Ивановны с той же компанией. И теперь, глядя на уверенного и спокойного Владимира, сидящего напротив, она вдруг почувствовала себя скованно. По дороге она наступила в лужу, и старые туфли тут же наполнились водой, а платье, купленное на первую зарплату, теперь казалось смешным и старомодным. Она чуть не заплакала от стыда, ей показалось, что все обращают на нее внимание и усмехаются.

Владимир, пару раз бросив на девушку быстрые взгляды, вдруг сказал:

— Саня, ты уж прости, но мне совершенно здесь не нравится. Давай переиграем. Если ты не против, мы сейчас пойдем в один магазинчик, я его уже заприметил, наберем всяких вкусных продуктов и устроим у тебя маленькую пирушку. А я приготовлю настоящий узбекский плов, — он вдруг весело ей подмигнул. — Ты не представляешь, какой вкусный плов у меня получается!

Саня не была против. Через полчаса Владимир в ее фартуке уже хлопотал на кухне, а она резала фрукты и размышляла, чтобы постелить на столик вместо скатерти. Наконец аккуратно застелив столик своим гипюровым шарфом, она, победно улыбаясь, вышла на кухню. Владимир обернулся:

— Все, Санек. Можно я буду так тебя называть? Еще полчаса — и плов готов.

— Хорошо, — улыбнулась она в ответ. — Так меня еще никто не называл.

Они вернулись в комнату. Парень огляделся, осторожно сел на диванчик.

— Мне лучше сидеть, боюсь, если встану, что-нибудь здесь разрушится. Как ты тут умещаешься?

Саня засмеялась.

— Мне много места не нужно. Видишь, какой у меня удобный диванчик, на нем и спать можно, и к экзаменам готовиться, и даже чай пить.

— И давно ты здесь живешь?

— Скоро год.

— Ладно. Давай, Санек, выпьем! Я в баре вашего ресторана нашел замечательное «Каберне» восемьдесят девятого года. По-моему, уже пора отметить нашу встречу.

Владимир разлил вино по бокалам, поднялся, серьезно посмотрел на девушку.

— Первый бокал хочу выпить за тебя. За то, что ты выжила, стала такой умницей и красавицей! Я очень рад, что Наталия Андреевна нашла тебя, а мне судьба подарила встречу с тобой. За тебя, Санек!

Они выпили.

— Володя, а почему ты не называешь Наталию Андреевну мамой?

Он помолчал, затем негромко ответил:

— Не могу изменить памяти родной матери.

— Ты не родной сын Наталии Андреевны?

— Нет. Симаковы усыновили меня в восемь лет после гибели моих родителей и их друзей. У них самих детей не было. Я — их единственный поздний ребенок. После смерти мужа Наталия Андреевна всю свою любовь отдала мне. Она никогда не заставляла называть ее мамой. Независимо от этого, моя любовь и уважение к ней — безграничны.

— Знаешь, я очень хорошо помню и Наталию Андреевну, и ее мужа. А вот тебя не могу припомнить, — Саня засмеялась. — Хотя ты тогда уже парнем был, наверное, на свидания к девочкам бегал и дома мало находился.

— Вообще не появлялся. В то время я обучался в Суворовском училище и жил в казармах.

— Ты был хорошим суворовцем?

— Меня с детства воспитывали в военной семье. Знал, что в будущем ждет военная карьера, это даже не обсуждалось.

Саня, подложив руку под щеку, внимательно слушала его.

— Наверное, это хорошо и почетно. Только мне всегда казалось, что военные — это какие-то сухари, кроме муштры, ни о чем не способны думать.

Владимир разлил вино, покрутил свой бокал, полюбовался игрой цвета, ответил:

— Мне в этом отношении повезло. Наталия Андреевна при всей великой любви сумела не избаловать меня, а, напротив, воспитать нормального пацана. Параллельно с этим прививала интерес к музыке, литературе. Ты будешь смеяться, но в двенадцать лет я окончил музыкальную школу, и меня едва не отправили в Швецию для продолжения учебы как наиболее одаренного ученика. Но тут вмешался Аркадий Петрович: «Это уже слишком!» — коротко сказал он своей жене, взял меня за руку, привел в спортивную школу при Комитете Госбезопастности и определил в секцию карате. На этом моя музыкальная карьера благополучно завершилась. Наталия Андреевна, смирилась с решением супруга, однако продолжала развивать во мне эстета, поэтому все выходные таскала по всевозможным музеям и концертам. Своим культурным багажом я обязан в первую очередь ей.

— Тогда за Наталию Андреевну! — предложила Саня.

Они пригубили вино. Тут зазвонил телефон.

— Сашуля, ты дома? Мне так скучно! Можно мы с Игорьком к тебе нагрянем?

Саня прикрыла ладонью трубку, посмотрела на Владимира.

— Подружка хочет прийти в гости.

— А ты сама хочешь этого?

Саня пожала плечами.

— Вообще-то она неплохая.

— Тогда приглашай, гулять так гулять! Как раз плов готов.

Людмила примчалась быстро. Из-за ее спины выглядывал участковый Игорь.

— Игорек! — крикнула она, когда парень нечаянно уронил куртку с вешалки. — Немедленно прекрати махать ручищами, ты не в своем обезьяннике! Ой! — Людмила увидела Владимира. — Здравствуйте! А я думала, что Саня одна, — она скосила глаза, тихо процедила: — Не могла предупредить?