Поработи меня нежно

Лимонный запах чистящего средства присутствовал в маленьком, тусклом пространстве. Кладовка, восторженно сообразила я. Такие помещения зачастую упускаются из виду как незначительные. Я провела кончиками пальцев по нескольким бутылкам очистителя и заметила мусорный контейнер. Там, в глубине. Улыбаясь, я наклонилась над ним и перетасовала содержимое. Грязные салфетки, старые пары обуви. Я вздохнула.

Люди используют компьютеры и цифровые блокноты, поэтому бумага — и без того редкость — едва использовалась. И все же… девушка могла надеяться.

Далее, я обнаружила ванную комнату. Которая тоже была открыта. Сине-белый мраморный пол, ванна из антикварного фарфора.

Искусственные растения в каждом углу. Но ничего важного.

Единственная оставшаяся комната в этом коридоре — прачечная.

Большое и широкое пространство было переполнено одеждой и служащими, опорами для материала и шлангами, которые распыляли очищающие ферменты. Я стояла в дверях, наблюдая, как женщины работают, надеясь увидеть что-то о Джонатане. Может быть, он оставил что-то в карманах. Вдруг толстая, волосатая мужская рука вытянулась из-за моей спины, и зажала мне рот. Меня притянули к твердому телу, и это не был Люциус.

Другой запах, не такой чистый. Он ощущался по-другому, не как мускулистый и горячий.

Человек пнул меня под коленки, и я растянулась на полу. Я вздрогнула, но не сопротивлялась. Еще не время. Пока я не знал, что происходит. Мог ли Джонатан уже связаться с ЙенЛи? Было ли это моим похищением?

— Я взял ее, — прошептал низкий мужской голос.

— Быстрее, — сказал другой мужчина, его голос звучал безумно. — Пока нас никто не видит.

Они вытащили меня на улицу, и я взглянула вверх, щурясь мимо яркого света. Мои похитители были людьми, одетыми во все черное, их оружие располагалось по бокам.

Охранники Джонатана, поняла я. В действительности, один из удерживающих меня был мужчина, которого я видела у парадной двери, когда впервые приехала.

Волнение, наконец, вспыхнуло в моих жилах.

Должно быть это — оно! Я не ожидала, что он будет действовать так быстро.

— Осторожно с ней. Не повреди кожу. Не тяни за волосы слишком сильно.

— Ты не можешь заткнуться? Я делаю все от меня зависящее. Мы должны поторопиться, или будем замечены.

Мужчина, который держал меня за волосы бросил мне злую, жадную улыбку.

— Мы продадим твою кожу и волосы за бешеные бабки, лапулька. — Он рывком поднял меня за талию и потащил подальше от дома.

Другой мужчина быстро последовал за нами, бросая нервные взгляды через плечо.

Они здесь, не ради моего похищения. А чтобы содрать с меня кожу!

Холодная, навязчивая ярость сменила мое волнение. Эти ублюдки хотели содрать золотую кожу прямо с моего тела. Продать её. Навредить мне. Моя ярость усиливалась с каждым шагом моего мучителя, но я не издала ни звука протеста. Голос иного был подобен ДНК человека или отпечатку пальца. Именно поэтому А.У.Ч. имеют стратегически размещенные высокочастотные регистраторы и спутники по всему земному шару. Если чужой когда-либо был замешан в преступлении, его голос регистрировался в базе данных, а затем использовался для отслеживания местонахождения.

Я сомневалась, что мое имя зафиксировано в какой-нибудь базе данных — Майкл следил за этим — но я не могла рисковать.

Я не хотела быть связанной с расправой, которая должна произойти.

Мой похититель сжал меня еще сильнее, почти лишив воздуха.

Как только мы достигли скопления густых кустов, которые скрывали нас от наблюдения из дома, я запуталась своими ногами в его ноги, сделав мужчине подножку.

Пока мы падали, я повернулась к похитителю и ударила ладонью в нос. Он упал на землю, наваливаясь на меня сверху и взвывая от боли.

Задыхаясь, я выкатилась из-под него, уже вставая в позу для атаки второго человека. Я присела и ударила одной ногой, подсекая его. Он крутанулся в воздухе, а затем приземлился с таким глухим стуком, что я бы не удивилась, если бы он пробил себе череп.

В то время как он лежал там, постанывая, я вскочила, выхватывая его нож из-за пояса — тот самый, который он планировал использовать, чтобы снять мою кожу — и перерезала ему горло.

Он забулькал, умолкая.

Все произошло так быстро, что первый человек только сейчас понял, что произошло. Кровь лилась из его разбитого носа, когда он смотрел широко раскрытыми глазами, на своего друга. Рев ярости и ужаса вырвался из него, и он прыгнул на меня, поднимая руки, чтобы задушить.

Я держала запятнанный нож твердо, ожидая, выжидая, пока он не достиг зоны поражения. Только тогда я взмахнула снизу и вспорола его, острое серебро погрузилось в человеческую плоть. Его собственная инерция отправила лезвие глубже.

Он жадно ловил воздух, когда его колени подогнулись, и в следующее мгновение он был мертв, рухнув у моих ног. Я удовлетворенно вздохнула. Просто. Легко. Они заслужили то, что получили.

Я не чувствовала ни капли угрызения совести.

Я не могла их так оставить, все-таки мне не хотелось, чтобы кто-нибудь понял мою причастность к этим злодеяниям.