Поработи меня нежно

Люциус выглядел расслабленным, полностью спокойным, как будто точно знал, что делать. Хорошо. Я понимала, что он предпримет все, что в его силах, чтобы выиграть меня, а если не получится, сделает то, что нужно. Как и я. Я поняла, что доверяла ему. Целиком и полностью. И была уверена, что он верил мне.

— Повернись, — приказал мне ЙенЛи властным тоном.

Мои щеки покраснели от того, что со мной обходились словно с одной из его «коров». Каждый присутствующий мужчина осмотрел меня, изучил, поискал недостатки. Таргон потер челюсть, выражение его лица оставалось пустым, пока его взгляд скользил по мне.

Захват Парфюмированного стал сильнее.

— Выполняй.

Если я сама не повернусь для них, то меня заставят. И больше нельзя прикрываться отговорками, что мне нельзя причинять вред. Я видела, как понимание засветилось в красных глазах ЙенЛи. Ты хочешь закончить с торгами, помнишь?

Я приподняла подбородок и повернулась. Медленно. Давая им все шансы подробно рассмотреть мои изгибы, прикрытые розовой прозрачной тканью. Я почувствовала, как они прожигают и раздевают меня взглядом.

Сколько раз другим женщинам приходилось проходить через это? Сколько раз их заставляли выставлять напоказ свои тела мужчинам, которых презирали? Мои руки задрожали от такого унижения.

И из-под всего этого вырастало новое ощущение уважения и восхищения перед пленницами, которых заперли ниже. Они живы.

Да, я спасу их, моя решимость возросла еще больше. Неважно, что от меня потребуется.

Когда я вновь встретилась лицом с мужчинами, ЙенЛи счастливо улыбался с экрана, его уродливое лицо растянулось, превратившись в зубастое чудовище. Розовый цвет превратился в красный.

— Я чуть не поддался желанию оставить маленького агента для себя, — сказал он. — Ее силы скрыта под всей этой нежностью.

Итак. Он знал о моей профессии. Вероятно, поэтому не присутствует лично, а только на экране. Я только удивлена, почему он не злорадствует по поводу моей поимки.

— Какой бы не оказалась цена, — сказал Люциус грубым, сиплым голосом, заявляя права на меня, — я заплачу.

— А я удвою сумму. — Бросил Джонатан.

Люциус втянул воздух.

— Что ты сказал?

— Ты слышал меня. — Джонатан стал защищаться. — Я тоже хочу ее. Ты же не думал, что я помогу тебе по доброте душевной, правда? — Он стряхнул пепел с сигары на дорогие итальянские туфли Люциуса. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не настолько глуп.

Из горла моего партнера вырвался рев… и не думаю, что это все лишь игра.

— Не могу поверить, что ты собираешься провернуть это. Она моя. Ты знал, как я хочу ее.

— А это мы еще посмотрим, да? — Джонатан выгнул бровь с надменным выражением лица.

Гробовая тишина воцарилась в комнате, скользя вдоль стен, как змея готовая нанести удар. Давайте, парни. Просто купите уже меня.

Наклонившись вперед, Люциус злобно сказал:

— Уверен, что хочешь тягаться со мной?

Джонатан нервно рассмеялся и принял притворно небрежную позу, вытянул ноги, сцепил руки над лацканами своего темно-синего пиджака.

— Ты можешь забрать ее, когда я с ней закончу.

— Никто из вас не поимеет ее. — Таргон хранил молчание до этого момента, и сейчас его глубокий голос эхом отразился от стен.

Он изучал меня и одновременно поглаживал золотое ожерелье, висящее на шее, его пальцы кружили вокруг уродливого коричневого камня в середине.

— Я заберу ее, — сказал он так, словно полностью уладил ситуацию.

— Суммы, джентльмены. — ЙенЛи потирал руки как жадный ребенок. — Мне нужны реальные цифры.

— Один миллион, — Начал Джонатан.

— Два. — Заявил Таргон.

— Пять. — Сказал Люциус. Он расслабился в кресле, абсолютно уверенный в своей победе. Независимо от того сколько денег потребуют, он заплатит. Или сделает вид, что заплатит, я полагаю.

Таргон продолжил.

— Пять земных миллионов долларов и двух воинов Таргонов.

— Продано. — Улыбнувшись, ЙенЛи хлопнул в ладоши. — Женщина твоя.

— Нет. — Одним пугающим, плавным движением Люциус подскочил на ноги.

Глаза ЙенЛи превратились у узкие щелочки.

— Я найду тебе другую Раку, Хантер.

— Я хочу эту. — Он указал на меня. — Она моя. Ее обещали мне. Найди ему другую.

— На самом деле, ее обещали мне. — Джонатан так сильно сжал сигару, что переломил ее пополам.

— Пожалуйста, скажи мне, что не настолько глуп, чтобы думать будто я сохраню ее для тебя, Джонатан, — сказал ЙенЛи, адресуя ему его же слова, сказанные Люциусу ранее. — Я уже владею твоей душой. Что нужно заполучить, чтобы сделать тебя счастливым? — затем обратился к Люциусу. — Я уважаю твоего отца, и с радостью поработаю с тобой в будущем, чтобы доставить тебе еще одну Раку. Что касается этой, победило лучшее предложение.

— Она моя, черт тебя дери, — зарычал Люциус. — Это плохо для твоего бизнеса. Как отреагируют твои другие клиенты, когда поймут, что ты не человек слова?

Вновь опустилась тишина, в этот раз еще более тяжелая чем в прошлый.

Кожа ЙенЛи стала темно-малиновой.

— Не становись моим врагом.

Его губы сжались, оставив только узкую щель для слов.

Люциус шагнул к экрану.

— Давай поговорим об этом.

— Нет.

Исходя из того, что услышала, я поняла — ЙенЛи с самого начала планировал продать меня Таргону.