Поражения, которых могло не быть

Если же мы сопоставим потопленный в ходе операции «Берлин» тоннаж торговцев союзников со стоимостью, затраченной на постройку «Шарнхорста» и «Гнайзенау», то увидим явный хозяйственный просчет военной экономики рейха. «Шарнхорст» обошелся немецкому бюджету в 143 млн рейхсмарок, «Гнайзенау» — 146 млн рейхсмарок. Таким образом, на 289 млн марок пришлось 117 518 потопленного тоннажа западных союзников. Для сравнения: субмарина типа VIIB капитана Гюнтера Прина уничтожила 31 судно общим тоннажем 194 999 т в период с сентября 1939 г. по начало марта 1941 г., эта подводная лодка отвлекалась и на операции против боевых кораблей западных союзников. Субмарина типа VIIB стоила в среднем 4,7 млн рейхсмарок. Теперь нетрудно представить более высокую экономическую эффективность подводного флота, по сравнению с рейдерами, строительством которых так увлекался до войны Э. Редер.

Сама идея создания мощного рейдерского флота не была заранее обреченной на плохие результаты в ходе войны, однако ее обрек на провал Версальский договор.

Дефицит тоннажа боевого флота продолжал сказываться на «Кригсмарине» в 1940 г., когда была предпринята операция по оккупации Норвегии. Береговые силы Норвегии потопили торпедами из засады крейсер «Блюхер», который выполнял не свойственную для крупных боевых кораблей задачу — транспортировку войск и боеприпасов, последние были размещены прямо на открытой палубе, что стало фатальным для корабля.

Анализ вопроса результативности неудач военно-морских сил Германии усложнен тем, что многие последствия этих неудач не являются прямо очевидными. До начала 1990-х гг. Западный фронт, как мы сказали выше, в целом рассматривался отечественной историографией как второстепенный ТВД, позиция многих современных российских историков в данном вопросе несильно изменилась. В традициях российской историографии удача/неудача противоборствующих сторон оценивается в количественных потерях, выраженных в конкретных потерях техники, боевых формаций и личного состава. Тем не менее последствия поражений и побед заключаются не только в численности разгромленных дивизий, сбитых самолетов, сгоревших танков и т. п. Мы должны принимать во внимание также получение/утрату стратегических позиций, падение/подъем морального духа, потерю/получение инициативы, затраты/приобретение ресурсов и т. п.

Германия практически без ощутимых от того результатов затратила крупные материальные средства на строительство подводного флота незадолго до начала операции «Барбаросса» (мы предполагаем, что это ограничило поставки ресурсов для немецкого авиапрома в первом полугодии 1941 г.). Сохранение Англией в 1940 г. статуса продолжающей вести активные действия против государств «Оси» державы, причем непосредственно в Европе, обеспечило материальную и моральную поддержку сил сопротивления в оккупированных странах. В 1942–1944 гг. Англия стала главным местом базирования стратегической авиации западных союзников, которые ударами по сырьевому комплексу Германии и предприятиям ее тяжелого машиностроения заметно снизили военно-экономические возможности нацистского режима.

Тем не менее нельзя утверждать, что военно-морские силы нацистского режима показали себя как очень неэффективные, с точки зрения получения положительных для Германии стратегических результатов. Атаки немецких подводных лодок приходились в основном на танкеры и тяжелые сухогрузы, что ограничило возможности западных союзников в 1942 г. для переброски сухопутных войск и военных материалов на Африканский ТВД. Так, в феврале 1942 г. западные союзники отказались от переброски в Египет американской бронетанковой дивизии из-за элементарного дефицита крупных транспортов[234]. Именно в это время (февраль 1942 г.) у стратегов англо-американского альянса возникла идея постройки специальных десантных судов[235].

Таким образом, К. Дениц минимум на полгода оттянул подводной войной гибель группировки Роммеля в Северной Африке. Это имело далеко идущие последствия. Быстро разгромив Роммеля, английские стратеги, включая в первую очередь Черчилля, вполне могли открыть Второй фронт в 1942 г., но только не во Франции, как это фактически случилось в 1944 г., а в Италии и на Балканах, так как многие в Британии считали высадку на Атлантическом побережье Франции обреченной на провал операцией[236].

Тем не менее ввяжись американцы в боевые действия под Эль-Аламейном весной 1942 г., и угроза вторжения в Италию и на Балканы вполне могла заставить Гитлера перебросить часть резервов на Апеннины и в Грецию уже летом 1942-го, когда разгоралась борьба за Сталинград. Это могло облегчить положение Советской армии.