Порченная кровь (ЛП)

— Мы легко одолеем охранников ворот башни, — произнес Шарнхольт. — И если мои люди удержат их и скажут, что стражу перебили служители культа, которых мы прогнали, мы сможем отвлечь болванов фон Пфальцена.

— Один из тех капитанов, кому выданы ключи, наш, — сообщил Данцигер, — и отдаст его ради успеха нашего дела.

— Тогда остается украсть еще два и одолеть стражей подвала, — ответил господин.

— Мы возьмем ключ капитана Лоссенберга, — сказал Шарнхольт.

— А мы — капитана Нидорфа, — добавил Данцигер.

— И вместе вы справитесь с охраной подвала, — подвел итог господин. — Затем спуститесь в глубины. Наша цель будет наконец достигнута. Вся слава Тзинчу!

— И Слаанешу, — напомнил Данцигер.

— Разумеется, — сказал господин.

Райнер отпрянул от дыры, глубоко задумался и повернулся к Дитеру.

— Надо найти, откуда мы увидим, как они уходят.

— Лорд Данцигер! — окликнул Райнер. — Минуточку вашего драгоценного времени!

Райнер и Дитер следовали за каретой Данцигера (как и карета Шарнхольта, она открыто проехала к капитулу и обратно), пока та не отделилась от экипажей других заговорщиков. Тут Райнер велел Дитеру спрятаться и побежал за лордом, будто бы один.

Данцигер обернулся, и два его стража, сидевшие рядом с кучером, схватились за мечи.

Лорд выпучил глаза, поняв, кто к нему приближается.

— Ты! Ты еще смеешь показываться, грязный фанатик? Хорст! Орингер! Убейте его!

Райнер остановился, когда карета чуть приблизилась и мечники спрыгнули вниз.

— Я действительно фанатик, милорд, — проговорил он, не повышая голоса, — и правда, мы же оба только что посетили это собрание, вы и я.

— Что? — возопил Данцигер. — Я — фанатик? Возмутительно! — Он выпучил глаза. — Убейте его.

— Убейте меня, если пожелаете, милорд, — Райнер медленно пятился от охранников, — но знайте, что Шарнхольт собирается предать вас.

— А? Предать?.. — Он махнул рукой. — Стой, Хорст! Приведи этого негодяя ко мне. Но отбери у него меч — и руки за спину.

Райнер снял пояс с мечом и вошел в карету. Два стража сжали его с обеих сторон на узкой скамье напротив Данцигера.

— Ты в своем уме? — зашипел казначей. — Говорить такое на улице!

— Прошу прощения, милорд, но мне необходимо было предупредить вас об измене Шарнхольта.

Данцигер оглядел Райнера.

— Да кто ты вообще такой? Кажется, ты играешь на всех сторонах сразу. Откуда ты знаешь, что там задумал Шарнхольт? Последний раз, когда я видел вас обоих, вы дрались насмерть.

Райнер склонил голову.

— Милорд, ваша осторожность вполне обоснована. И я признаю, что со стороны мои действия могут показаться странными. Прошу, позвольте мне объяснить.

— Да пожалуйста. И объясняй как следует, не то покинешь карету с перерезанным горлом.

— Спасибо, милорд, — сглотнул Райнер. — В начале этого года мой господин, Изменяющий Пути, счел возможным позволить мне и моим соотечественникам поступить на службу к графу Вальденхейму, одному из наиболее влиятельных людей Империи. В качестве его секретаря я был посвящен во все тайны императора и использовал это знание во славу Тзинча.

— Продолжай, — скептически разрешил Данцигер.

— Когда войска Рейкланда прибыли в Талабхейм, я решил связаться с лордом Шарнхольтом и предложить ему помощь в пределах своих возможностей, но прежде, чем у меня получилось, вы сдали Вальденхейму ваших соперников-тзинчитов, чтобы попробовать добыть камень самому.

— Он бы сделал со мной то же самое, — пропыхтел Данцигер.

— Разумеется, милорд. К несчастью, в результате, чтобы не выдать себя, мне пришлось биться с теми самыми людьми, которым я собирался помочь. — Он вздохнул. — Естественно, когда мы наконец встретились, лорд Шарнхольт подумал, что я — лжетзинчит, и сказал, что мне надо было напасть в канализации на Манфреда и помогать тем, кто удерживал камень. Я объяснил ему, что это натуральное самоубийство, а это, с учетом моего особого положения, не понравится Тзинчу. Но он отказался понимать, — фыркнул Райнер, — и не включил меня в свой план захвата камня.

— В самом деле, похоже на Шарнхольта, — пробормотал Данцигер. — Тщеславный осел.

— Как вы знаете, затем я выманил фон Пфальцена и остальных в пещеры, чтобы самому украсть камень, пока они возятся с крысами, но тут Шарнхольт атаковал меня сзади и попытался отобрать артефакт. Потом я... ну, в общем, с меня вполне хватило.

Райнер вздохнул.

— Возможно, ученик я плохой. Но всегда полагал, что почитатели Великого Изменяющего должны предавать неверующих, а не друг друга. — Он печально взглянул на Данцигера. — Вот почему я пришел к вам. Я хочу узнать больше о Слаанеше, в глазах которого измена не является священным долгом, и предупредить вас, что Шарнхольт снова может поставить дело Хаоса под угрозу, если попытается забрать всю славу себе.

Казначей наклонился вперед.

— Что он замышляет?

Райнер заговорил тише:

— Он собирается, милорд, привести за вами фон Пфальцена, когда закончится церемония в подвалах. Он поможет ему убить вас, объявит вас фанатиком и изобразит из себя героя, раскрывшего заговор.

Данцигер осклабился.