Порченная кровь (ЛП)

— Я тебе не отвечу до того самого момента, капитан, — сказала она и отвернулась.

Райнер потер грудь и поморщился. Сердце колотилось от волнения и смущения. Что она сказала? Это значило — прощение? Или она подразумевала, что для нее он именно такой злодей, каким выставил себя перед Августом? Она же не могла в это поверить, не может быть! Она ведь лучше знала его... Разве? Точно! Вот ведьмочка, нанесла ответный удар — безупречно, показав, что чувствовала, когда он не доверял ей. Только вот она и в самом деле не доверяла ему. Она что, слепая?

Весь долгий путь до баррикад Таллоу его сознание металось в замкнутом круге тревоги, и к концу он был не бодрее духом, чем в начале.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ У НАС ЕСТЬ СЕГОДНЯШНИЙ ВЕЧЕР

Райнер перевернул колбасу над костерком, который Йерген разжег в подвале заброшенной бондарни в квартале торговцев. Кровавый свет сочился сквозь провалившийся пол, сейчас служивший им потолком. Райнер, Франка, Йерген, Август и Дариус сидели в красноватых отблесках огня; из колбасы, черного хлеба и пива они сообразили обед, за который пришлось заплатить в десять раз больше обычного. Райнера это не обеспокоило. Он платил золотом мертвецов. По крайней мере, удалось найти, что купить. Это становилось все труднее: фермеры близлежащих деревень не рисковали приближаться к городу, боясь безумия, и в окрестностях процветали мародерство и грабежи.

Райнер окинул взглядом товарищей и невесело усмехнулся. И это — отряд отважных авантюристов, которые собираются взять штурмом особняк графини и украсть отводящий камень из-под носа сотни стражников? Франка смотрела в костер невидящими глазами. Пальцы раненой руки Йергена так распухли, что он едва мог сжать их в кулак. Дитер крутил головой, словно ему заклинило шею. Август был молчалив, как Йерген. Дариус что-то бормотал себе под нос. Никто не был расположен поговорить.

По половицам сверху проскрипели нетвердые шаги. Они подняли глаза. Раздался голос Халса:

— Что, тут? По мне, так все одинаковые.

— Думаю, тут, — ответил ему Павел. — Помню эти бочки.

Сапоги протопали к лестнице.

— Да наплевать, даже если не тут, — громко сказал Герт. — Какое бы зверье ни хоронилось в темноте, всех уделаем — мы ж люди, а?

Три пикинера, пошатываясь, спустились по лестнице и жизнерадостно приветствовали товарищей.

— Вот и мы, ребятки! — закричал Герт.

— Я ж грил — тут, — заметил Павел.

— Да здравствуют Черные сердца! — заорал Халс.

— Да тише, пьяные вы идиоты! — зашипел Райнер. — Выжрали все спиртное в городе, да?

— Прссти, капитан, — сказал Халс. — Пришлось малость глотнуть, чтоб кое-кого разговорить. Эти местные держат рты на замке.

— Надеюсь, они вам так ничего и не сказали, — пробормотал Август.

— Нет, нет, еще как скз-з-зали, — возразил Павел, — но новости скверные.

— Ага, скверные, — подтвердил Герт. — Очень скверные.

— Насколько? — мрачно поинтересовался Райнер.

— Ну, — начал Халс, проткнув колбасу палочкой и поворачивая ее над огнем, — видели ребят фон Пфальцена в «Дубе и желуде», как раз с дежурства в графининой усадьбе, ну, они охраняли сами не знали что в ее сокровищнице.

— Простому солдату такой секрет не выдадут, — продолжил Павел, — но они поняли, что что-то затевается. Ухмылялись, болваны, от уха до уха, и хлопали друг друга по спине, как после большой победы.

— И мы знаем, что там такое, верно? — подмигнул Герт.

— Значит, он заперт в сокровищнице? — спросил Райнер.

— Ага, — ответил Халс. — Тремя этажами ниже старой толстой башни, под кухнями и кладовками, рядом с тюрьмой. Стражу в подвале и у входа на лестницу башни удвоили.

— Это не самое скверное, — сказал Навел. — Худо то, что подвал под тремя замками. И три ключа от трех замков — у трех разных капитанов трех разных смен.

Райнер поднял четыре пальца.

— Так, значит, у нас есть ворота на въезде в усадьбу, ворота в особняк графини, вход в башню и дверь в подвал — и надо пробраться туда, а потом назад, причем волоча на себе здоровенный валун. Мило.

— И мы по дому тоже просто так проскакать не сможем, — добавил Павел. — Повсюду стражники и слуги. Кто-то уж точно заметит.

— Знаешь, кому из капитанов выдали ключи? — спросил Райнер.

Халс, Павел и Герт переглянулись и нахмурились.

— Один — какой-то Лоссберг, или Лассенхофф, или... — замялся Герт.

— Бромельхофф? — подсказывал Халс. — Браменхальт?

— Лундхауэр, — с уверенностью заявил Павел. — Или... Лефлер? Ланненгер?

— Значит, имен мы не знаем, — вздохнул Райнер. — Надо поговорить с другими стражами.

— Капитан, — поморщился Халс, — если нам придется подпаивать еще стражей, назад вы нас понесете на руках.

— И даже если нам скажут имена, что-то сомневаюсь, что мы их запомним, — пробормотал Павел.

— Я пойду, — сказал Райнер. — Вы, ребята, не знаете обычную уловку игрока — лишь делать вид, что пьете.

— Скверные новости, — прозвучал голос Дитера у них за спиной.

Они подскочили. Вор стоял внизу лестницы. Никто не слышал, как он спустился.

— Как неожиданно, — сухо отозвался Райнер.

Дитер подошел к огню и зачерпнул чашкой из открытого пивного бочонка. Глотнул, присел.