Порядок и Несправедливость

– У нас ведь было принято раньше по казахским обычаям, что с родителями оставался жить младший сын. А сейчас эти традиции многие не соблюдают уже, и много брошенных дедушек и бабушек в домах престарелых находятся. Это ведь очень жестоко по отношению к тем, кто нас родил и вырастил, и на ноги поставил. Раньше ведь у нас не было и домов престарелых, и детских домов. Если ребёнок оставался сиротой, то его на воспитание к себе брали близкие или дальние родственники, а то и вовсе чужие люди. Вот, например, мой отец, когда остался сиротой в тяжёлые голодные годы, то его приютила и воспитала чужая семья, которая потом стала ему родной, – грустно произнёс Алибек, смотря куда-то вдаль в окно.

– Раньше ведь наши предки были кочевниками и в одном ауле жили представители одного родового племени, вот поэтому они друг другу помогали и выручали, – продолжил свой разговор Алибек. – Даже обеспеченные баи помогали своим бедным родственникам в своём ауле, когда были голодные годы или джут, потому что они знали, если они потеряют весь скот от джута, то сами могли бы в раз разориться. А сейчас с каждым годом единения между нами остаётся всё меньше, каждый живет в своем маленьком мире и выживает по отдельности, а до чужих проблем им нету дела. Вот это меня очень беспокоит, Назгуль!

– Мы ведь казахи делимся на роды и жузы, может быть поэтому? – спросила наивно Назгуль.

– Мы единая нация и мы не должны делиться на роды и жузы! И вообще я считаю, что мы как народ состоим из родов и не должны делиться по родам! – с твёрдой интонацией в голосе ответил Алибек.

– Молодец, Алибек! – похлопала в ладоши Назгуль. – Мне нравится в тебе твой ум и начитанность. Такое сейчас среди молодых парней редкость! Тебе, наверное, предначертано судьбой стать политиком! – искренне улыбнулась она, сказав эти слова.

– «Если вы не занимаетесь политикой. То политика займется вами!», – говорил когда-то Отто Бисмарк, первый рейхканцлер германской империи, – с возгласом произнёс Алибек. – И я вот тоже решил ведь заняться политикой, когда мне исполнилось только 25 лет, а до этого она меня хоть и интересовала, то только в плане теории и по книгам, а на практике последние пять лет! – гордо заявил он.

– А я в этом пока еще плохо разбираюсь! – по-детски наивно и честно призналась Назгуль. – Мне, прежде всего, хочется подзаработать на этой выборной кампании. Потом завлекла идея поехать вместе с вами в Алматы, познакомиться и пообщаться с новыми людьми. Может быть со временем я и начну хорошо разбираться в политике, когда стану взрослее и разборчивее, – улыбнулась она.

– Конечно, Назгуль. Всё у тебя ещё впереди, ведь у тебя только-только жизнь начинается! – поддержал ее словами Алибек.

– А ты не устал сейчас, Алибек? – вдруг спросила Назгуль. – Может тебе хочется прилечь и отдохнуть, а то весь день на ногах и даже не прилёг.

– Спать ещё рановато, Назгуль! А вот прилечь и почитать газеты не помешало бы! – ответил Алибек.

– Ну тогда иди и ложись, и я тоже полежу и почитаю журналы и газеты, которые у нас апашки с собой в дорогу взяли почитать! – спокойным тоном произнесла Назгуль.

– Хорошо! Слушаю и повинуюсь вас, моя ханшайым! – шутя, ответил он. – Спокойной ночи тебе, Назгуль!

– И тебе того же самого! – поцеловав его в щеку, она быстро, чтобы он не опомнился, забежала к себе в купе.

Алибек через непродолжительное время, опомнившись, пошёл в сторону своего купе. Зайдя внутрь при открывании дверей купе он услышал звон стеклянных бутылок и делая вид, что ничего не слышал, снял обувь и сразу же забрался на верхнюю полку к себе. Его попутчики в это время сидели за столом и ужинали и по стоявшему перегару алкоголя в купе, было понятно что они выпивали. Алибеку не хотелось читать нотациии в этот раз взрослым мужикам, которые явно не понимали и не воспринимали нотаций, и не держали своё слово. Он просто молча прикрыл нос полотенцем и взяв газеты, принялся читать их. Спустя некоторое время он почувствовал, что у него стали сами собой слипаться глаза, и, отложив в сторону газету, он быстро заснул. Проснулся он посреди ночи, когда все его попутчики уже крепко спали, а ему захотелось сходить в туалет .