Порядок в культуре

Современный школьник живет в достаточно примитивном культурном пространстве (музыка, кино, досуг — все направлено на поверхностное развлечение). В этом пространстве получить сведения о том, что культура — это труд современный школьник не может. Труд интеллектуальный, душевный, нравственный. Кроме того, если мы хотим получить только потребителя, избирателя и налогоплательщика, то, конечно, нам не нужны ни «Основы православной культуры», ни история вообще. Если мы хотим получить человека, шатаемого только ветрами моды, то, конечно, нам не нужны никакие «Основы». Все, высказывающие свои негативные мнения относительно преподавания данного предмета в школе, это борцы, в основном, «за права человека» (да еще не очень толковые и честные школьные учителя). Но скажем точнее — они борцы за отнятие у человека права быть историческим человеком. Пожалуйста, живи минутой дня, правдой секунды, но никак не в большом историческом времени, в котором единственном, и только в нем, человек может быть укоренен. В наиболее целостном виде этот большой исторический духовный опыт, безусловно, сохранен в лоне Православия. Это вообще та область нашей культуры и область нашей жизни, которая априори, и навсегда несет в себе только положительные устойчивые смыслы. Кто и чем может их заменить? Простым знанием истории их не заменишь хотя бы потому, что современные учебники истории не ориентированы на героя и героику. Государственной культурной политики у нас нет, нет даже никаких вообще общих приоритетов, общих установок.

Но почему же все-таки идет такая борьба против нового школьного курса?

Современное культурное пространство сплошь антитрадиционно, поэтому столь сильна борьба с любой традицией, в любых областях и, прежде всего, с Православием, поскольку я думаю и все «правозащитники» вполне понимают реальную силу Православия. Культура — это возделывание, это норма и стеснение. Наша массовая демонизированная культура, а внутри ее так называемая молодежная культура, сплошь стоят на иных основаниях — удовольствия, занимаются апологией чувственного инстинкта, занимаются виртуализацией культурного пространства, то есть, в сущности, изгнанием из него уже и человеческого измерения.

Культура — это иерархия. Современная культура уже давно все перемешала, поменяла местами высокое и низкое. Сейчас в молодежной среде вновь популярна идея, что нет ни добра, ни зла. Нет ни белого, ни черного. Ты можешь выбрать то, что тебе нравится. И это мое нравится полагается вообще единственным критерием, приложимым к явлениям морального и материального порядка. Православная культура строго иерархична. Что такое принцип «мне нравится», принцип удовольствия (кстати, введен в эстетику немцами)? Принцип этот обоюдоострый. Если, например, мне говорят, что Валентин Григорьевич Распутин читал такую-то книгу или высоко ее оценил, то я знаю, что его удовольствие будет свидетельствовать о качестве книги. А если мне скажут, что некий школьник десятого класса с удовольствием читает детектив Марининой, то я прекрасно понимаю, что его «удовольствие» будет отличаться от удовольствия чтения Лескова или Достоевского. Следовательно, вопрос вновь упирается в человека, в качество его личности. Может ли на детективах воспитаться или самовоспитаться качественная личность? Увы, такого еще не было. Так вот, современная культура воспитывает именно бескачественную личность, то есть ни в чем не укорененную, не нуждающуюся ни в каких опорах, кроме как в своем «я». Но если присмотреться к этому «я», то в нем нет ничего своего, — только набор пошлых и поверхностных чужих штампов.

И все же, трезвый взгляд на реальность, позволяет, даже при небольшом усилии, увидеть, — сколько бы не боролись иные реформаторы за упразднение иерархии, за равенство всего со всем, никакого равенства нет, да оно и невозможно. И человеку, чтобы оставаться человеком, сегодня очень за многое нужно бороться в себе.