Порядок вещей

– Не удивительно, – говорит Аня. – С таким оператором они скоро останутся без усиления.

– Заткнись, – огрызается Борис. – Он стоял, стоял – включили его, а он не работает.

– Странно. Что же могло «полететь»? – думает вслух Виталий.

– Не знаю…

Боря подсоединяет шнур к линейному выходу «комба» и, разматывая, тянет его к стоящему на стойке микшерскому пульту.

В зал входит Алена, плотная деваха среднего роста, темноволосая, с глубокими, карими глазами и лицом, хранящим отпечаток постоянного удивления. В группе Алена играет на виолончели:

– Еще не настроились? Скажите хотя бы, где я буду сидеть.

– А что, кто-нибудь пришел? – спрашивает Борис.

– Мои уже здесь. В баре. Пьют пиво. А твои?

– Пока один… точнее, одна, – говорит Борис, – но какая!

– Ладно. – Виталий ставит стакан на стол. – Мы пойдем.

Смольников оставляет микрофон и возвращается на край сцены:

– Разве вы не останетесь?

– Прости, друг. Срочное дело.

– Вы что, сговорились? У Жоры – семинар, у Олега – вечеринка. С ума можно сойти! Главное, все обламываются в последний момент.

– Я снял его на видео – Олега – там, у киоска, на фоне пожара. Получился отличный кадр.

– Знаю.

– Можно будет вставить в какой-нибудь клип.

– Вам-то куда торопиться?

– В другой раз, хорошо?

Смольников спрыгивает со сцены, подходит к столу, наливает коньяк:

– Давай хоть выпьем…

Аня не дает ему договорить:

– Я так и знала!

Смольников кивает в сторону сцены:

– Позвони мне завтра утром, хорошо? После восьми. Есть дело. На полмиллиона.

Виталий берет со стола стакан. Они бесшумно чокаются.

Улица рядом с клубом «Art Garbage». Вечер.

– О-о! Снег! Снег! Ребята, смотрите, снег! – кричит какая-то девушка.

Мимо по снегу проезжает велосипедист. За ним бегут, что-то выкрикивая, двое его друзей. Высыпавшая из клуба молодежь начинает лепить снежки.

Из дверей клуба выходят Виталий и Анечка Люрс. Перемена погоды разительна: полчаса назад была осень, накрапывал дождь, а сейчас – ну прямо настоящая зима! – тротуары, дома и ветви деревьев покрыты слоем снега.

На противоположной стороне улицы Музей Западного и Восточноевропейского Искусства. К двери музея подходит пара. Мужчина в черном пальто и черной, широкополой шляпе открывает массивную дверь, пропускает вперед свою спутницу. Виталий с удивлением узнает в ней Катю.

– Куда ты меня тащишь? – не понимает Аня.

Издали доносится крик велосипедиста:

– А я все еду и еду!

15. Звездочеты

– А это уже занятно. Опять этот «черный». Тебе не кажется, что он становится навязчивым?

– Когда он появился впервые, я подумал, что это какая-то накладка. Врезка из художественной литературы…

– Я тоже.

– Может быть, это как-то связано со Смольниковым? – высказал предположение Никон.

– Как? Каким образом? Он же музыкант! К твоему сведению, в рамках данного построения, клуб, сцена, Анечка, снег – все это лишь детали конструктора, из которых мы моделируем ситуацию. Не думаешь ли ты, что все так и было на самом деле? Да, могло быть и так. Но могло быть и иначе. Это всего лишь один из вероятных вариантов.

– А выглядит убедительно.

– Старались.

– Интересно, на каком основании вы вычеркивали из списка иные, равновероятные схемы? А ведь в данном случае нельзя исключать и невероятные. Особенно если выглядят они не менее убедительно.

– Сыр в мышеловке тоже выглядит убедительно, – сердито буркнул Гай.

– Не для старой крысы! – неожиданно поддержал Никона Винсент. – Ты меня удивляешь, Гай? Сам говорил когда-то, что надо исходить из ситуации? А ведь «черный человек» – в самом деле, никакой не глюк. Возникла связь, следов которой не было. Но она вполне реальна.

– Что ты плетешь?

– У меня из головы не идет музей, – вклинился Никон. – Там есть один зал… В общем, картины в этом зале странным образом взаимосвязаны. Я как раз приступал к их изучению, когда…

– Сыграл в ящик, – закончил фразу Гай. – Аминь.

– Он прав, – возразил Винсент. – Мы слегка увлеклись катехизисом. Не пора ли сместить акценты?

16. Кошки, крысы, бабочки и змеи

Сквозь дремоту до слуха долетел какой-то разговор. Говорили о картошке. Хлопали дверью. Искали ножи. Чистили. Потом поставили картошку на огонь.

Ленька нагрел ведро воды и вымыл голову. Остатками горячей воды воспользовался Сергей: стоял голым в тазу и поливал себя водой. Не желая при этом присутствовать, я оделся и ушел на реку. Нужно было зарисовать конфигурацию русла, составить его словесную характеристику.

По небу летел коктейль из туч и маленьких тучек, поражая разнообразием красок. Алый, синий, оранжевый, голубой, зеленый, желтый – каких только цветов там не было!

А когда я возвращался домой, все эти «перья» сдуло. Небо очистилось. Огромное, красное солнце садилось, нижним краем касаясь верхушек сосен. Лес чернел, резко контрастируя с нежно-розовым снегом, по поверхности которого струились голубые тени.