Порнография

«A propos о последней стычке В — К. Как взыграла злоба. К. готов был его избить!

Они уже знают, что он их видел. Все поэтому.

Уже знают, потому что я им сказал. Сказал, что Вы мне сказали, что Вацлав Вам сказал — что случайно увидел все это на острове. Что заметил их (не меня) во время прогулки, случайно.

Легко догадаться, что они рассмеялись, т.е. вместе рассмеялись, потому что я им это рассказал обоим сразу, и они, оказавшись вместе, должны были рассмеяться… так как были вместе и к тому же со мной! Теперь они уже ИЗОБЛИЧЕНЫ как смеющиеся мучители В. Но это только пока они вместе, в паре, как пара — Вы ведь видели за ужином, что она, когда она сама по себе, т. е. отдельно от него, остается верна своему жениху. Но вдвоем они смеются над ним.

А теперь нож.

Этот нож дает соединение С (Семиан) — С1 (Скужак).

Из чего далее следует: (СС1 — В. Через промежуточное А. убийство Амелии).

Какая химия! Какие формулы! Какие соединения! Это пока еще трудноуловимые связи, но очевидно, что ТЕНДЕНЦИЯ наметилась… Подумать только, я не знал, что делать со Скужаком — а теперь он сам набивается с этим НОЖОМ. Но осторожно. Главное, не спугнуть! Не нужно форсировать события… не нужно высовываться, плывем себе по течению, но используем любую возможность, чтобы приблизиться к нашей цели.

Нужно принять участие в подпольной акции Иппы, ничем не выдав, что наша подпольная акция совершенно в другом. Вы должны вести себя так, будто Вы вовлечены в патриотическую борьбу, в АК, в дилемму Польша — Германия, будто это главное… тогда как в действительности для нас главное, чтобы

ГЕНЬКА С КАРОЛЕМ

Но этого нельзя обнаружить. Этого ничем и никому нельзя выдать. Об этом ни гугу. Никому. Даже самому себе. Нельзя это подталкивать — подсовывать. Тихо! Пусть все идет само собой…

Необходимы смелость и упорство, ведь мы должны упрямо, но тихо стоять на своем, хотя бы это и казалось похотливым свинством. Свинство перестанет быть свинством, если мы его отстоим! Вперед и только вперед, если мы уступим — свинство нас поглотит. Никаких колебаний, никаких сомнений. Обратной дороги нет.

Кланяюсь Вам. Мое почтение. Сожгите это письмо».

«Сожгите это письмо», — приказывал он. Но оно уже было написано, «ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ ГЕНЬКА С КАРОЛЕМ»… Кому это было адресовано? Мне? Или Ей? Природе?

Кто-то постучал в дверь.

— Войдите.

Вошел Вацлав.

— Могу я с вами поговорить?

Я уступил ему стул, на который он и сел. Я сел на кровать.

— Прошу вас простить меня, я знаю, вы устали. Но мгновение назад я понял, что не смогу сомкнуть глаз, пока не поговорю с вами. Не так, как раньше. Более откровенно. Надеюсь, вы не будете в претензии. Вы догадываетесь, о чем пойдет речь. О… о том, на острове.

— Я мало чем мог бы…

— Я знаю. Знаю. Простите, что перебил вас. Я знаю, что вы ничего не знаете. Но я хочу знать, что вы думаете. Я не могу совладать со своими мыслями. Что вы об этом думаете? Что вы — думаете?