Порочная игрушка (ЛП)

— Ты правда не собираешься трахнуть меня, Бракс? А я-то думала, что ты пошутил насчет фильма, — усмехаюсь я и пробегаю пальцами по его голой груди. — Я скучала по тебе.

Захватив мой подбородок в почти жесткой хватке, он поворачивает меня лицом к себе. Темные зловещие глаза мерцают от рекламы фильмов на экране, когда он переводит на меня взгляд

— Ты забыла, что мне нравится? Потребовалась лишь неделя, чтобы забыть о наших особых отношениях?

Он сердито облизывает губы, и мне хочется сию секунду снять с него штаны.

— Мне очень жаль, сэр. Похоже, придется повторить пройденный материал, — говорю я, изображая невинность.

Бракс резко выдыхает, и до меня доносится его дыхание с запахом кофе. Я жажду высосать вкус кофеина прямо с его языка. Брэкстон тянет меня к себе и дарит мягкий поцелуй в губы, который резко контрастирует с тем, как его пальцы впиваются в мой подбородок и бедра.

— Боже мой, женщина, что с тобой не так? Большинство женщин просто хотели бы посмотреть чертов фильм.

— Я не большинство женщин, — выдыхаю в его губы. — Мне нравится злить и провоцировать тебя. Я люблю смотреть, как вена пульсируют на твоем лбу, когда ты злишься. Мне нравится, когда ты связываешь меня, шлепаешь и относишься ко мне, будто владеешь мной.

Он будет владеть мной, но недолго.

Бракс резко сдергивает с меня толстовку, и я хныкаю от удовольствия. Вместе с лифчиком она летит на пол позади меня.

— Я владею тобой, Банни. Каждым охрененным миллиметром твоего тела внутри и снаружи.

Поднимаюсь на колени и седлаю его. Твердый член является неопровержимым доказательством его страсти к игре. Бракс втягивает губами мой сосок, и я стону от восторга:

— О да, мне нужно именно это.

Он стонет, и его горячее дыхание щекочет мою грудь. Это настолько опьяняет, что мне становится интересно, смогу ли я достичь оргазма таким образом. Бракс прикусывает мою нежную грудь, и я вскрикиваю от удовольствия. Откидываю голову назад в тот момент, когда большим пальцем он прикасается между моих ног. Его так долго не было рядом, что я легко могу поддаться блаженству только от его прикосновений.

Дрожь проходит сквозь меня, и я громко стону. С каждым давлением его пальца на мой клитор, я потираюсь об его толстый член в попытке получить столько удовольствия, сколько возможно.

— Не могу дышать, — шепчу я и припадаю к его груди, наши потные тела трутся друг о друга.

Он вдыхает и бормочет настолько тихо, что я почти не слышу из-за начала фильма:

— Я не могу дышать без тебя.

Мое сердце пропускает несколько ударов, и я не пытаюсь осознать то, что он имеет в виду, потому что на экране вижу очень знакомый фильм, один из моих любимых. И это вовсе не «Дисней».

— Бракс! Да ладно! — визжу я, разворачиваясь.

Замечаю на экране «Стильную штучку» с Риз Уизерспун, и мне хочется плакать. Этот фильм очарователен и романтичен, и напоминает мне о моей жизни в Джорджии, до Джимми, когда все было легко и весело. Брэкстон обнимает меня, поглаживая спину легкими прикосновениями своих пальцев.

— Я думал, что мы собирались потрахаться, — говорит он с усмешкой.

Мне нравится, когда он такой, как сейчас — именно таким должен быть настоящий мужчина со своей женщиной. Обдумывая эту мысль, я кусаю губу, прежде чем ответить. Считаю ли я себя его женщиной? Определенно, я чувствую, что принадлежу ему больше, чем принадлежала Джимми. Я хочу принадлежать Браксу. И, несмотря на его склонности, он никогда не относился ко мне так, как мой муж. Конечно, он необычен в своих пристрастиях, но делает это таким образом, что меня это заводит и заставляет тянуться к нему еще больше. Я даже не уверена, что он понимает, что делает со мной.

— Надо было включить диснеевский фильм. Держу пари, ты бы уже снял с меня штаны, — дразню я Бракса и оставляю поцелуй на его щеке. — Но ты сам себе вырыл могилу, и теперь должен лежать в ней смирно.

— В конце концов, я сниму сегодня с тебя эти штаны, Банни.

Я прижимаюсь к нему, когда он укрывает нас пледом. К этому я могу привыкнуть. Мое сердце болит, и в голове возникает вопрос, на который мой разум не хочет отвечать.

А что, если?

ГЛАВА 24

Он

За всю жизнь я всего несколько раз испытывал абсолютную радость.

Однажды, в доме у очередного маминого дружка я обнаружил журнал Hustler. Сел с ним в ванной комнате и впервые в жизни помастурбировал. Это было приятно, но как только я закончил, то наспех отмыл себя, а журнал спрятал в задней части шкафа под раковиной. И прежде чем дал своей совести замучить себя, на мгновение представил, что нахожусь не в своей дерьмовой реальности, а в мире, который контролировал я. В мире, где я правил.

Я был счастлив.

В свой шестнадцатый день рождения я проснулся от металлического звона над ухом и, открыв глаза, увидел улыбающегося Ричарда, трясущего связкой ключей. Когда вышел на улицу, у подъездной дорожки я обнаружил черный «Камаро Z28» с золотистыми гоночными полосками. Он был моим. «Лучшее для моего мальчика», — сказал тогда Ричард.

Я был в восторге.