Порочная королева. Роман о Екатерине Говард

Через три дня Кэтрин и другие фрейлины помогали придворным дамам одевать Анну к свадьбе. Матушка Лёве была тут как тут, наблюдала за всем и указывала то на выбившуюся из ряда жемчужину, то на замявшийся рукав. К этому моменту Кэтрин уже поняла, какова на самом деле эта грозная матрона. Она оказалась вовсе не драконом, как все решили поначалу, а просто горделивой пожилой женщиной, которая очень любила свою госпожу и хотела для нее только лучшего.

В подвенечном платье Анна выглядела прелестно. Кэтрин любовалась роскошной золотой парчой с орнаментом из цветов с вкраплениями крупного восточного жемчуга. У платья были длинные висячие рукава и круглая юбка по голландской моде. Кэтрин помогала расчесывать волосы Анны. Их оставили распущенными, как подобало невесте, а на голову ей надели усыпанный бриллиантами золотой венец.

– Передайте мне корзину! – скомандовала матушка Лёве, и Мэри Норрис выполнила приказание.

Кэтрин почувствовала запах сушеного розмарина, а матушка Лёве приколола несколько веточек на свадебное платье Анны, приговаривая что-то по-немецки. Потом к невесте подошли главные придворные дамы с золотыми цепочками, усыпанным самоцветами распятием, которое матушка Лёве повесила на шею Анны сама, и поясом с золотыми накладками, который нужно было надеть на невесту. В конце концов она вся засверкала, настолько сильный эффект создали украшения. И Кэтрин единственный раз подумала, что Анна хороша собой.

Сопровождать невесту на церемонии в Королевской капелле должны были только придворные дамы. Кэтрин многое бы отдала, чтобы попасть туда, но ей пришлось остаться и вместе с другими девушками прибираться в покоях королевы. Однако им позволили находиться в приемном зале короля, где после бракосочетания его милость обедал со своей новой королевой на глазах у всего двора; прислуживали им за столом главные лорды и высшие чины государства. Стоя справа от королевы вместе с другими фрейлинами, вновь облаченными в алые платья, Кэтрин следила за высокой четой. Обед подавали с большими церемониями и ели почти в полном молчании. Хотя король проявлял учтивость по отношению к Анне и время от времени заговаривал с ней, однако сегодня он был не так оживлен, как тогда, на Блэкхите. Вероятно, виной тому была общая торжественность обстановки. Анна выглядела испуганной, а как иначе, учитывая, что ждало ее впереди.

После обеда она удалилась в свои покои, и фрейлины провели ранний вечер, рассказывая друг другу анекдоты и музицируя, пока матушка Лёве не велела им угомониться, сказав, что королеве нужен отдых.

Вечером Анну нарядили для свадебного пира. Кэтрин едва могла сдержать возбуждение, потому что давно мечтала участвовать в таком придворном торжестве, а вот ее госпожа вовсе не казалась радостной и через силу заставляла себя улыбаться.

Еда была изысканная, вино крепкое, разговоры не умолкали, и вскоре Кэтрин изрядно развеселилась. После трапезы король повел компанию придворных из ближнего круга в свой приемный зал на сладкий банкет, и Анна, к радости Кэтрин, поманила за собой фрейлин. Все наелись сластей, а потом было исполнено представление масок под названием «Маскарад Гименея». Кэтрин слышала о таких развлечениях при дворе и очень хотела увидеть хотя бы одно из них. Никогда не становилась она свидетельницей чего-либо более восхитительного: участники представления надели фантастические костюмы, были устроены яркие декорации, звучала чарующая музыка. Кэтрин так громко хохотала вместе со всеми над сальными шутками, что в конце концов испугалась, как бы у нее не разошелся по швам лиф платья, а когда, закончив выступление, маски стали вытаскивать зрителей в центр зала и побуждать к танцам, затрепетала от радости.

– Маленькая кузина! – Это был Том Калпепер, одетый сатиром и очень похожий на своего героя. Он улыбнулся Кэтрин, глядя на нее сверху вниз, и протянул ей руку. – Не доставите ли вы мне удовольствие?

Она охотно приняла предложение, не смея взглянуть в сторону матушки Лёве или миссис Стонор. Они с Томом заняли место среди пар и приготовились исполнить аллеманду. Зазвучала музыка. Как же здорово было танцевать перед королем и всем двором! Кэтрин не могла устоять перед искушением немного покрасоваться и привлечь к себе внимание.

– Его милость, кажется, не слишком доволен, – тихо проговорила она, когда они с Томом удалились от помоста и оказались вне пределов слышимости королевской четы.

– У него болит нога, – тихо сказал Том. – Это его сильно огорчает. Теперь он не может танцевать, хотя, когда был моложе, считался отличным танцором и вообще преуспевал во всем.

– Как, наверное, ужасно – знать, что удовольствия молодости тебе больше недоступны.

– Вам нравится при дворе? – сменил тему Том.

– Очень нравится!

Вдруг музыка прекратилась, и все расступились: король помогал своей супруге спуститься с помоста.

– Мы станцуем павану – королевскую павану! – провозгласил он, и музыканты возобновили игру.