Порочная королева. Роман о Екатерине Говард

Зазвучала медленная мелодия с четким ритмом, который отбивали барабаны. Остальные танцоры повторяли шаги за королевской четой, двигавшейся неспешно и величаво. Когда танец завершился, Кэтрин сделала реверанс, а Том поклонился.

– Станцуем еще? – спросил он.

– Конечно.

Остаток вечера Кэтрин не покидала площадку для танцев. Не желая связывать себя с одним партнером, она покружилась с несколькими джентльменами; каждый сделал ей комплимент по поводу ее внешности и грации. У Кэтрин закружилась голова от похвал.

Вдруг музыка смолкла. Король поднялся. Настало время укладывать невесту в постель. Матушка Лёве созвала дам королевы прислуживать ей, но, когда Кэтрин и Анна Бассет поспешили на зов, оказалось, что в их услугах нет надобности.

– Не годится незамужним девицам видеть укладывание в постель, – сказала им матушка Лёве. – Можете быть свободны.

– Все равно идите с нами! – велела миссис Стонор, пытаясь отстоять свой авторитет.

Кэтрин задумчиво проводила взглядом удалявшихся короля и королеву, а потом неохотно потащилась вслед за остальными фрейлинами. Жаль, что вечер заканчивался.

Королева выглядела довольно привлекательной в новом английском платье и французском капоре. Она нервничала из-за того, что пришлось надеть их, так как считала оба предмета туалета нескромными, но явно обрадовалась, когда король одобрительно кивнул и сделал ей комплимент. Кэтрин и другие фрейлины сидели позади них на королевской трибуне сбоку от турнирной площадки. Сегодняшние поединки были частью свадебных торжеств.

Когда рыцари начали сшибаться, Кэтрин кричала вместе со всеми. Сердце замирало от ужаса и восторга при виде схваток бросавших вызов с защитниками. Именно таким, по ее представлениям, должен быть двор! Жизнь прекрасна! У нее была добрая госпожа, благожелательная, даже внушавшая любовь. Кэтрин заводила друзей при дворе и привлекала поклонников: несколько молодых кавалеров уже положили на нее глаз, намекая взглядами на желание тайных свиданий, и девушка получила немалое удовольствие, презрительно отвергнув все их поползновения. Она пока была не готова вновь вступить в отношения с мужчиной; ей жилось слишком хорошо. О Фрэнсисе Кэтрин почти не вспоминала, не писала ему, не получала никаких вестей от него и не ездила в Ламбет; не знала даже, там ли он. Ей казалось странным, что год назад, примерно в это же время, она была так сильно влюблена в него. Удивительно, как перегорает страсть. Впрочем, их отношения с самого начала были обречены, рассуждала про себя Кэтрин.

В перерыве между поединками подали закуски. Фрейлины и юные джентльмены, служившие при дворе короля, оживленно обсуждали ход турнира и делали предположения, кто выйдет победителем. Вскоре Кэтрин заметила группу девушек, которые, хихикая, шушукались о чем-то слева от нее.

– Чему вы смеетесь? – повернувшись к ним, спросила она.

– Вы не слышали сплетню? – спросила Люси Сомерсет.

– Какую?

Люси наклонилась к ее уху:

– Говорят, что король не может… ну понимаете… с королевой! – Она глумливо ухмыльнулась. – Вроде бы он способен на это с другими, но не с ней.

Другие девушки содрогались от едва сдерживаемого хохота.

– Неужели правда? – удивилась Кэтрин, уставившись на королеву.

Все знали, что король регулярно посещает ее ложе, и Анна не подавала виду, будто есть какие-то проблемы. Разумеется, она не стала бы ничего говорить фрейлинам, но, вообще-то, казалась довольно счастливой.

– Многие в это верят, – сказала Дора Брей, которую всегда интересовали сексуальные подробности.

– Я бы не советовала вам повторять это, – предупредила Анна Бассет. – Порочить короля и сомневаться в наследниках – это измена.

Несколько ртов захлопнулись. Кэтрин решила не верить слухам. Грешно смеяться над несчастьями других. Некоторым людям просто нравится любой пустяк превращать в драму.

Кэтрин мечтала, что служба у королевы будет круговертью сплошных праздников. Как же она ошиблась! Лишь только свадебные торжества завершились, жизнь быстро вернулась к обыденной рутине. Королева не умела ни танцевать, ни петь, ни играть на музыкальных инструментах. Она даже на лошадь садилась, только когда без этого было никак не обойтись. Вместо того чтобы устраивать развлечения, Анна предпочитала тихо сидеть в своих покоях.