Порочная красота

Давайте. Вы сможете. Поспешите.

Глава 22 Ахиллес

– Оставь меня.

– Хватит это повторять, – ворчу я. – Мы выберемся вместе. Я уже обнаружил выход из лабиринта, так что запомнил обратный путь. Нужно только найти гребаный центр, забрать ключи и проваливать к чертям отсюда. – Я крепче обхватываю Патрокла за поясницу.

– Он сломал тебе ребра?

– Нет. – Он сильно опирается на меня, и не могу понять, то ли он врет, то ли Гектор так здорово его оглушил, что он не в себе. У него разбита губа, и не сомневаюсь, что лодыжка здорово покалечена. На скуле темнеет синяк, а разбитые вдребезги очки валялись на земле, когда я нашел их с Гектором.

Лучше не думать об этом.

Я сразу понял, что Патрокл проиграет. А потом Гектор нанес ему апперкот, от которого голова Патрокла резко запрокинулась назад, и он рухнул на землю, словно марионетка, которую отрезали от ниточек. После этого я перестал думать. Моей единственной целью было вырубить Гектора к чертям собачьим и защитить любимого мужчину. Плевать, что у Гектора есть свои причины быть здесь.

Он не хочет становиться Аресом. Лишь помогает проложить путь к титулу для своего засранца-брата и готов сразить Патрокла, чтобы этого добиться. Если бы Елена не была на стене и не смогла указать мне путь… Мне неприятно думать, что могло бы случиться.

– Да пошло оно на хрен.

Изображение на экранах сменяется, и толпа приходит в неистовство. Я смотрю наверх и вижу, как Парис выходит из лабиринта. Этот говнюк выглядит царственно в своей темно-синей экипировке. Похоже, он даже не вспотел. Ублюдок.

Следом за ним выходит Елена.

Она хромает и улыбается, но вижу, что она в ярости. Тщательно скрывает злость в своих янтарных глазах и, повернувшись, машет толпе. Отчасти надеялся, что она вылетит на этом испытании, чтобы всем нам было проще, но невольно испытываю вспышку неподдельной гордости. Она справилась и сделала это очень умно.

– Наша умница.

– Ахиллес. – Слова Патрокла звучат невнятно, но не могу понять отчего: из-за перенесенного удара по голове или разбитой губы. – Я тебя торможу. Осталось всего три ключа. Брось меня.

– Замолчи. – Тащу его за поворот, затем еще за один. Мы уже близко к центру лабиринта. Уверен в этом. Этот лабиринт не так уж сложен, если идти от входа к середине. И конечно, за следующим поворотом оказывается его центр. Там стоит странная, похожая на дерево металлическая конструкция, с ветвей которой свисают два ключа. – Осталось только два.

А еще там сидит Персей. Я видел их бой с Еленой. Она отвесила ему пинка под зад. Вернее, под колено. Он сидит, опершись на стену и закрыв глаза, от боли его кожа стала словно восковой. Колено сильно распухло и обрело мерзкий фиолетовый цвет. В лучшем случае она его вывихнула. В худшем размозжила что-то важное.

Умница.

С такой травмой он точно выбыл из турнира, даже если бы ему удалось достать ключ. И все же обхожу его подальше. Незачем искушать ублюдка напасть на нас. Я поднимаю взгляд. До конца испытания осталось тридцать минут. Достаточно времени, если мы больше не нарвемся на неприятности. И если не будем медлить. Я беру один из ключей и вешаю его на шею Патрокла. Второй набрасываю на свою.

– Ахиллес. – Патрокл сжимает руками мою футболку и слегка меня встряхивает. – Хватит упрямиться.

– Это не я упрямлюсь. Хватит говорить мне, чтобы оставил тебя.

Он свирепо на меня смотрит, к нему возвращаются силы.

– Ты ведешь себя глупо. Я не собираюсь становиться Аресом. И никогда не собирался. Я здесь только для того, чтобы оказать тебе поддержку, но она тебе даже ни разу не понадобилась. – Он качает головой и морщится. – Оставь меня. Так будет лучше.

Во мне оживает страх. Знаю, что он говорит об этом испытании, но мне плевать. Не могу не думать о возможном будущем, в котором он скажет мне это по-настоящему. Он ведет себя так, будто я звезда, упавшая с неба, а он просто сопровождает меня; будто я полон амбиций и тащу его за собой. Будто он не полноправный партнер. И я, в конечном счете, оставлю его.

Я хватаю его за плечи. Слишком сильно. И крепко держу.

– Послушай меня, Патрокл. Я никогда тебя не оставлю. Ни в этом гребаном турнире. Ни в жизни. Перестань вести себя как хренов мученик.

Он вздрагивает.

– Я не веду себя как мученик, ведь это правда.

Мы говорим об испытании и вместе с тем не о нем. Я сверлю его сердитым взглядом.

– Ты хочешь порвать со мной?

– Что?

– Ты меня слышал. Ты хочешь порвать со мной? – Я невольно задерживаю дыхание, даже когда в крови начинает бушевать адреналин.

Он пристально смотрит на меня.

– Нет. Не могу… Я не уйду первым.

От облегчения голова идет кругом, но у нас нет времени с этим разбираться. Не здесь. Не так.

– Тогда замолчи и держись крепче. – Наклоняюсь и закидываю его на плечо, как делают пожарные. Он чертыхается и отплевывается, но больше от возмущения, чем от боли.

Направляюсь к выходу, следя за окружающей обстановкой. Аталанта и Минотавр по-прежнему где-то в лабиринте. Ключей больше не осталось, а значит, кто-то из них взял последний… рассчитывая добраться до выхода.