Порочная красота

Никогда не забуду? Я бы рассмеялась, если могла дышать под натиском приближающегося оргазма. Скорее однажды я буду шокировать своих внуков историей, как позволила двум воинам соблазнить меня.

Патрокл крепче сжимает мои бедра, и это служит мне единственным предупреждением, после чего он резко опускает меня на свой толстый член. Я не осознавала, что Ахиллес расположил его у моего входа.

Я кончаю так сильно, что кричу, но Ахиллес не прекращает мучительные прикосновения языка к моему клитору. Патрокл начинает покачивать меня на члене, и от этих легких движений у меня поджимаются пальцы на ногах.

– Боги!

– Нет. – Ахиллес отстраняется и облизывает губы. Его борода намокла, и какой-то темной, одержимой части меня нравится этот вид. Он прокладывает дорожку из поцелуев вдоль моего живота, останавливаясь, чтобы уделить внимание груди, а потом встает перед нами на колени. Все это время Патрокл поднимает и опускает меня на члене, держа на грани. Ахиллес обхватывает мое лицо крупными ладонями. На этот раз он выглядит совершенно серьезным.

– Позволь нам оставить тебя себе, Елена.

Шок от того, что он назвал меня по имени, едва не захлестывает меня. Не могу поддаться. Не здесь, не сейчас, не в тот момент, когда ставки так высоки. Просто отказаться. Одно короткое слово, три маленькие буквы. Нет.

Я… не могу его произнести.

Не могу согласиться, но и отвергнуть их тоже не могу.

Вместо этого делаю единственное, что приходит мне на ум. Хватаю Ахиллеса за мощную шею и притягиваю к себе для поцелуя. Я вкладываю в этот поцелуй все: свои сомнения, страхи и печали. Потому что это не может продолжаться вечно. Неважно, что эти двое думают, какие правильные слова говорят, какое ощущение безопасности мне дарят. Это не может продолжаться.

Но у нас есть сегодняшняя ночь.

Ахиллес рычит мне в губы.

– Ну ладно. – Он разрывает поцелуй, чтобы прихватить подушку. – Встань.

Патрокл почти сбрасывает меня с себя, спеша подчиниться. Я хватаюсь за плечи Ахиллеса, и на миг он смотрит на меня так… будто хочет, чтобы я осталась с ними. Затем кладет огромные ладони на мои бедра, приподнимает и поворачивает лицом к Патроклу.

– Я хочу смотреть, – возражаю я.

– В следующий раз. – Его небрежная уверенность, что будет следующий раз, должна раздражать меня, но вместо этого у меня внутри все тает. Он опускает меня на член Патрокла, переключая мое внимание на него.

Боги, у него все чувства читаются по глазам.

Я раскачиваюсь на нем, неспешно его трахая, пока Ахиллес слезает с кровати, чтобы прихватить лубрикант с ночного столика. Патрокл смотрит на меня, как на загадку, на чудо, подарок. Будто он полностью согласен с Ахиллесом, чтобы оставить меня себе. Это должно приводить меня в ярость. Правда должно.

Но с этими двумя все не так, как должно быть. Они бросают вызов любым ожиданиям.

Патрокл протягивает руки и обхватывает мою грудь.

– Когда-нибудь.

Я не могу совладать с дыханием.

– Когда-нибудь?

– Когда-нибудь ты скажешь «да». – Он притягивает меня к себе для поцелуя. Ожидаю, что он будет мягким и нежным, может, даже немного утонченным. Но Патрокл целует меня так, будто ему нужен воздух из моих легких, чтобы дышать. Будто, стоит ему завладеть моими губами, он завладеет моими словами, моим будущим, всем. Не могу думать из-за шума в голове, из-за удовольствия, пульсирующего во мне и близящегося к завершению.

Кровать проминается под нами, когда Ахиллес залезает на нее и устраивается между расставленных бедер Патрокла. Разводит их шире и издает довольный звук.

– Мне нравится видеть вас такими.

Он проводит большим пальцем по моей промежности. Патрокл вздрагивает, значит, Ахиллес, должно быть, проделывает с ним то же самое.

– Я мог бы взять любого из вас, – размышляет он. – Да, мне это очень нравится.

Разрываю на миг поцелуй, чтобы возразить:

– Ты слишком много говоришь.

– Нет, тебе нравится, когда я говорю.

Патрокл напрягается, и я понимаю, что Ахиллес вводит в него член. Как по щелчку удовольствие Патрокла выходит на первый план. Слегка наклоняюсь назад, чтобы было легче двигаться… а еще чтобы устроить ему шоу. Он смотрит на мое тело так, будто не верит, что все это происходит на самом деле, но ему очень хочется, чтобы так и было.

Я и сама не уверена, что все это по-настоящему.

Завожу руки за голову, вращая бедрами, и мне кажется самым естественным на свете обнять Ахиллеса за шею. Он такой высокий, что мне приходится тянуться, но Патрокл так бранится, когда видит это, что жест стоит всех моих усилий.

Патрокл убирает руку с моего бедра и прижимает подушечку большого пальца к клитору, а потом держит его неподвижно, чтобы я сама могла тереться об него так, как мне нужно.

– Хочу снова почувствовать, как ты кончаешь на моем члене, Елена.

– Продолжай, и я кончу, – шепчу я.