Порочная луна

Ее взгляд снова устремляется вверх, чтобы встретиться с моим, плюшевые губы изгибаются в ухмылке, а ее большие карие глаза, как у лани, сверкают коварным намерением.

— О, я попала в точку, не так ли? — замечает она, ее тон сочится сарказмом. — У бедного одинокого охотника нет друзей. Или они просто все уже мертвы? Я полагаю, что мы действительно уничтожили много ваших людей в прошлое полнолуние…

Я сжимаю в кулаке бутылку пива и вскакиваю на ноги.

Как, черт возьми, она смеет упоминать Бена?

— О-о, что ты собираешься делать, здоровяк? — насмехается она, ее самодовольная ухмылка становится еще шире. — Ты хочешь меня ударить?

Я скрежещу коренными зубами, ледяным взглядом глядя на нее сквозь решетку.

Я точно знаю, что она пытается сделать. Я знаю, что она стремится спровоцировать меня, поэтому я подействую импульсивно, врываясь туда неряшливо пьяным, тем самым давая ей возможность сбежать. И хотя я прекрасно осведомлен о ее намерениях, вот я и попался на ее уловки. Потому что она просто случайно наткнулась на то, что может вывести меня из себя в одно мгновение.

Размеренно вдохнув, я выпускаю воздух на медленном выдохе, запихивая свою ярость обратно в клетку своего разума и тщательно запирая ее, пока восстанавливаю самообладание. Затем я подношу бутылку пива ко рту и делаю еще один глоток, проглатывая и слизывая остатки с губ.

— Обычно я не верю в насилие в отношении женщин, — холодно говорю я, снова встречаясь с ней взглядом. — Но ты ведь не женщина, не так ли, звереныш?

Она закатывает глаза, перекидывая свои длинные светлые волосы через плечо.

— Я думаю, ты прекрасно знаешь, что у меня между ног. Ты достаточно долго смотрел на меня раньше.

У меня из горла вырывается насмешливый звук.

— Я следил, не более того.

— Ну да, конечно, — хихикает она, надменно вздергивая подбородок. — Женщины, безусловно, высший пол. Покажи титьку, и мужчины теряют всякий здравый смысл.

Я делаю угрожающий шаг к ней, понижая голос на октаву.

— Ты говоришь о большой игре для того, кто сидит за решеткой.

— Это все временно, — уверенно отвечает она. — Твои дни сочтены, охотник.

Мои брови взлетают вверх.

— Как будто твои нет?

Она пожимает плечами, выглядя чертовски самодовольной.

— Посмотрим.

Несмотря на то, что вся власть здесь принадлежит мне, это злое выражение лица чертовски нервирует. Оно заставляет меня подвергать сомнению все, что я знаю, задаваясь вопросом, не упускаю ли я чего-нибудь.

Я еще недостаточно трезв для этих интеллектуальных игр.

Допивая остатки своего пива, я поворачиваюсь, чтобы направиться к лестнице. Потому что я могу уйти, а она нет. Я контролирую ситуацию.

Прежде чем подняться по ступенькам, я останавливаюсь, чтобы оглянуться на камеру Луны, и обнаруживаю, что она смотрит мне вслед.

— Тебе лучше быть готовой поделиться кое-чем завтра, — говорю я с резкой угрозой в голосе. — Ты еще даже не начала страдать, но если продолжишь давить на меня, то будешь.

Ее плюшевые губы кривятся в хмурой гримасе, но я начинаю подниматься по лестнице прежде, чем у нее появляется шанс ответить, болезненная пустота укореняется внутри меня с каждым шагом отступления.

10

Три дня.

Вот как долго я была заперта в этой камере, и от одного осознания этого мне хочется кричать.

Я была уверена, что кто-нибудь уже пришел бы за мной. А если нет, я думал, а что сам найду способ выбраться отсюда. Вместо этого я провела три дня в принудительном заключении, мечась между депрессией, отчаянием и ослепляющей яростью, бесполезно умоляя судьбу о каком-нибудь способе избежать этого кошмара.

Желательно живой и невредимой.

В довершение ко всему, я все еще полностью отрезана от своей внутренней волчицы. Я вообще не чувствовала, чтобы она шевелилась с тех пор, как я здесь. Ее отсутствие преследует меня — такое чувство, что без нее я теряю неотъемлемую частичку своей души; часть того, что делает меня мной. Я начинаю беспокоиться, что она никогда не вернется.

Аконит не может быть постоянным, не так ли?

Мне уже несколько дней не делали инъекций этого вещества, так что тот факт, что моя волчица все еще спит, вызывает, мягко говоря, беспокойство.

Могут ли они вводить мне дозу каким-то другим способом?

Я разочарованно ворчу при этой мысли, продолжая отжиматься, раздраженная тем, что мои мышцы сейчас чувствуются такими чертовски слабыми. Мои бицепсы горят с каждым повторением, но я не могу просто сидеть здесь и ничего не делать весь день, поэтому я заполняю время круговыми тренировками. Диапазон упражнений, которые я могу выполнять, ограничен небольшим пространством, в котором я нахожусь, но, по крайней мере, тренировки не дают мне скучать и дают мне некоторое чувство цели. Хотя это также расстраивает, так как я не привыкла так быстро ощущать усталость мышц или заметное снижение выносливости.