Порочная луна

От страха у меня покалывает затылок, но я не показываю этого. Вместо этого я выпрямляюсь, твердо встречая его взгляд.

— Теперь не такая разговорчивая, да? — комментирует он, медленно оглядывая меня. — Неважно. В любом случае, мне нужно кое-где быть. Но я вернусь.

Он подмигивает, оставляя меня с леденящей душу угрозой, поворачивается на пятках и уходит.

Я делаю глубокий вдох, когда он начинает подниматься по лестнице, закрываю глаза и ищу в тайниках своего сознания своей внутренней волчицы. Как только она вернется в полную силу, я сразу уйду отсюда.

Я мысленно тянусь к любому знаку ее присутствия, но меня встречает только тишина.

13

Тренировка с Браво — это именно то, что мне нужно, чтобы на несколько часов выбросить себя из головы. Я почти забыл, какое это очищающее действие — физически напрягаться до такой степени, что мой мозг просто отключается от любых мыслей, кроме вдоха и жжения мышц, мое тело, казалось бы, выполняет упражнения на автопилоте. Это определенно было более здоровым освобождением, чем напиться до коматозного состояния, как я хотел после выхода из подвала.

Я полагал, что выйду из строя после стольких перерывов в тренировках, но вернуться к ним было так же просто, как покататься на велосипеде. На самом деле, после тренировки мне стало так хорошо, что я отправился на пробежку; чего я не делал целую вечность. Как будто тренировка дала мне еще больше дикой энергии для сжигания. Вероятно, эндорфины. Это также удерживало меня подальше от моего ноутбука, поскольку я решил сделать перерыв в просмотре видеопотока после того, как Луна вызвала меня на это. Не то чтобы мне было насрать, что она думает, но потому что я узнаю одержимость, когда вижу ее, и это именно то, что это такое. Мне нужно остановиться.

Однако я не могу оставаться в стороне вечно; если только я не хочу передать ее кому-то другому. Вероятно, это то, что я должен сделать, но я не буду. Ни единого гребаного шанса. Потому что это должно быть моей местью. Это должно быть из-за Бена. Где-то на пути я упустил это из виду, и мне давно пора вернуть этот поезд на прежнее место.

Может быть, я просто чертовски слаб. Так сказал бы мой отец, если бы знал, каким мягким я был с нашей заключенной до сих пор. Он бы сказал мне пускать ей кровь, пока она не выдаст свои секреты, но это никогда не было в моем стиле. Физическая боль так временна. Существует бесчисленное множество способов применения пыток, и душевная боль режет гораздо глубже, чем лезвие. Хотя я начинаю задаваться вопросом, кто кого пытает в этом сценарии.

Я не могу продолжать позволять ей залезать мне в голову. Я пытался замедлить это, позволить ей думать, что я теряю бдительность, пока мы налаживаем взаимопонимание. Чем комфортнее ей становится, тем чаще она проговаривается; кажущиеся безобидными обрывки информации, которые я могу собрать воедино и использовать, чтобы обрушить ад на грязную стаю зверей, из которой она вышла. Она даже не понимает, что, укрепляя ее уверенность в себе и позволяя ей выигрывать сражения, я молча выигрываю войну.

Это не обходится без жертв. Я подвергаю себя мысленным пыткам каждый раз, когда вижу ее, веду внутреннюю борьбу за то, почему, черт возьми, меня так привлекает то, что я ненавижу больше всего. Я потратил почти половину своей жизни, охотясь на оборотней, и все же я здесь, заполняя свою ментальную копилку впечатлений образами Луны с глазами цвета виски и острым языком, дрочу на мысли о том, как наматываю эти длинные светлые волосы на кулак и раскрашиваю лепестки цветочной татуировки у нее на бедре синяками от моей хватки. Держу пари, она не стала бы уклоняться от грубого обращения. Она не стала бы ныть, что я действую слишком жестко, как те чопорные сучки, которых я иногда снимал в барах для быстрого траха. Хоть раз в моей несчастной жизни мне не пришлось бы сдерживать себя.

Я прерывисто дышу, когда горячая сперма разливается по костяшкам моих пальцев, волна эйфории захлестывает меня вместе с моим освобождением. Как всегда, это трагически недолговечно — к тому времени, как я отдышался и привел себя в порядок, восторг кульминации сменяется тяжелым покровом стыда. Тем не менее, было необходимо вывести из меня яд, прежде чем спускаться вниз. Луне пора в очередной раз принимать душ, и вид ее обнаженной и мокрой от слез приведет к катастрофе, если я войду туда с заряженным пистолетом.

Позже я, наверное, все равно снова буду дрочить на этот образ и чертовски возненавижу себя за это.