Порочная страсть

Мэт слышал бо́льшую часть разговора, но осмелился вмешаться, лишь когда решил, что до драки дело не дойдет: опасался, что положение лишь ухудшится, если ввяжется в перепалку. Вдобавок он знал: Бен легко справится с Люсом, если понадобится, – во всяком случае, ему хотелось так думать.

Нащупав спинку кровати Бенедикта, он примостился на краю постели, скользнул ладонью по одеялу, отыскал и пожал руку приятеля, протяжно вздохнул и мягко произнес:

– Все хорошо, дружище. Этот подонок ушел и больше не будет к тебе цепляться.

Но Бенедикт, похоже, его не слышал: обхватив себя руками, сидел на кровати и раскачивался вперед-назад, вперед-назад, точно маятник.

Мэт стал единственным свидетелем сцены в палате, поскольку Наггет лежал с приступом мигрени почти в беспамятстве, Майкл отправился в ближайший обитаемый барак одолжить сухого молока, а Нил ворвался в кабинет сестры Лангтри через мгновение после того, как оттуда вышел Люс, сердито хлопнув дверью. Она сидела за столом, уронив голову на руки.

– Что случилось? Что этот мерзавец натворил?

Онор тотчас отняла ладони от лица, выпрямилась, и Нил не увидел ни слез, ни страдальческой гримасы, лишь спокойствие, решительность и невозмутимость.

– С чего вы взяли? Все в порядке.

– Не может быть! Я слышал его голос, когда шел к бараку.

– Обычный спектакль, только и всего. Люс актер. А сюда явился выпустить пар, потому что я пресекла его интрижку с одной из медсестер, дочерью управляющего банком, помните?

– Да, прекрасно помню. – Нил опустился в кресло и перевел дыхание. – Пожалуй, это единственный случай, когда хочется посочувствовать Люсу.

Он достал портсигар, сестра Лангтри схватила сигарету, жадно затянулась и, выдыхая дым, заметила:

– Его интерес к этой девушке вызван, конечно, желанием отомстить. Я поняла это, как только узнала, что происходит. Не думаю, что Люс вспоминал о ней и представлял ее в мечтах, но когда вдруг встретил девушку на базе, сразу же понял, как можно этим воспользоваться.

– О да, – кивнул Нил и закрыл глаза. – Лусиус Ингем, прославленный театральный актер, или Ретт Ингем, звезда Голливуда, показывает длинный нос богатенькой мисс Захолустье.

– Как я поняла, она вздыхала по нему еще в те времена, когда они учились в школе, но статус не позволял ей признаться в этом сыну прачки. Вдобавок тогда она была слишком юной, чтобы привлечь его внимание, зато сейчас он решил воспользоваться возможностью свести счеты.

– Естественно. – Нил открыл глаза и внимательно посмотрел на сестру Лангтри. – Похоже, его разозлило, что ему помешали?

Онор коротко рассмеялась.

– Это еще слабо сказано.

– Я так и подумал, судя по тону: хотя из того, что он говорил, не разобрал ни слова. – Нил помолчал, рассматривая кончик своей сигареты. – Рискну предположить, что наш Люс просто в бешенстве. Он угрожал вам?

– Не прямо. Больше всего ему хотелось указать мне на мои женские изъяны. – Лицо сестры Лангтри скривилось от отвращения. – Фу! Так или иначе, я дала ему понять, что все его разглагольствования полная чушь.

– Он вам точно не угрожал? – настойчиво переспросил Нил.

Сестра Лангтри поморщилась, осознавая, что его расспросы выводят ее из себя.

– Ну подумайте, Нил, что мне может сделать Люс? Нападет на меня? Изнасилует? Убьет? Бросьте! Здесь это попросту невозможно. Вдобавок, вы сами знаете, Люс прежде всего заботится о собственной шкуре. Он не станет навлекать на себя неприятности и не совершит ничего противозаконного. Он будет петушиться, грозно махать крыльями, посылать проклятия на наши головы, чтобы вывести из равновесия и заставить наше воображение сделать за него всю грязную работу. Только я не поддамся на его уловки.

– Надеюсь, что так, сестра.

– Пока я сижу за этим столом, Нил, ни одному пациенту не удастся запугать меня: не позволю, – заявила Онор жестко.

Он пожал плечами, решив, что вопрос исчерпан.

– А теперь с присущей всем Паркинсонам легкостью мысли я хотел бы сменить тему и сообщить вам, что до меня сегодня дошли кое-какие слухи. Полагаю, это не пустая болтовня.

– Буду очень вам благодарна. Что за слухи? – заинтересовалась сестра Лангтри.

– Базу действительно закрывают.

– Но от кого вы это узнали? До нас новость пока не дошла.

– От самого дражайшего полковника Чинстрепа, – усмехнулся Нил. – Я случайно проходил мимо его барака сегодня днем, а он стоял на балконе, словно Джульетта после свидания с Ромео, и прямо-таки сиял от счастья, предвкушая победное возвращение на Маккуори-стрит. Он пригласил меня заглянуть к нему пропустить по рюмочке и сказал доверительно, как один офицер и джентльмен другому, что нам, возможно, осталось томиться здесь не больше месяца. Командующий базой узнал это сегодня утром от дивизионного начальства.

На лице сестры отразилась тревога, и стычка с Люсом была вмиг забыта.

– О боже! Остался всего месяц?