Порочность (ЛП)

На это кратчайшее мгновение пропала вся боль прошлого и страх будущего. Здесь и сейчас остались только я и этот красивый парень, которого я люблю, с дрожью и трепетом в груди.

— Трейс, — прошептала ему в губы, пока руки скользили по его обнажённой груди. Мне стоило использовать их, чтобы оттолкнуть его, остановить, пока всё не зашло слишком далеко, но похоже, они жили своей жизнью.

Его глаза потемнели, а язык проник в мой слегка приоткрытый рот.

Тихий стон вырвался из моего горла, и внезапно я оказалась лежащей на полу, прижимаясь спиной к холодным деревянным дощечкам. Но я даже не почувствовала этого. Всё, что я замечала, — это тепло его тела, накрывшего меня, и мягкость его губ, пока он целовал меня с таким жаром, что можно было бы поджечь весь мир.

Подняв колено, он раздвинул мои ноги и лёг между бёдер. Сердце гулко стучало от его близости, от откровенной интимности момента. Казалось, лучше уже и быть не может… и затем он впивается пальцами в мои бёдра и углубляет поцелуй, который становится чем-то намного большим, чем просто поцелуем.

Не было перерывов, чтобы глотнуть воздуха, не было остановок, чтобы призвать здравый смысл. Нас обоих стремительно несло на поезде без тормозов…

Надежды на завтра нет.

Он отстранился. Его глаза сияли синим пламенем, пока он пытался восстановить дыхание.

— Не говори так, Джемма.

— Я ничего не говорила, — напомнила ему, попытавшись сорвать ещё один поцелуй с его губ, но он мне не дал.

— Ты поняла, о чём я. Надежда есть, — настаивал он, но я не совсем уверена, что он сам в это верит.

— Разве? — я приподнялась и прикусила его нижнюю губу. — А у меня такое ощущение, что уже нет.

Я сказала это, даже не пытаясь приукрасить правду. Не вижу смысла больше притворяться. Совместное будущее стало невозможным, абсолютно безнадёжным.

И мне не хочется об этом думать. Не хочется жить в этой безнадёге. Я лишь мечтаю погрузиться с головой в этот запретный миг с ним и отодвинуть нашу обречённую реальность подальше.

— В тебе сейчас говорит кровная связь. Ты же понимаешь, да?

— Может быть, — я снова попыталась поцеловать его, но безуспешно.

Он наклонился и прошептал, обдавая горячим дыхание ухо:

— Я исправлю это, Джемма. Клянусь Богом, исправлю.

Зажмурившись, я старалась отогнать из головы картинки, которые я не хотела видеть.

— А мы не можем сделать это прямом сейчас? — взмолилась я. В горле было сухо, как в пустыне. Я не хотела слышать всё это. Не хотела слушать его пустые обещания, которые, как я знала наверняка, он не сможет выполнить. Те, что касаются будущего, которого у нас больше не будет.

— Это не пустое обещание, — возразил он, настаивая на своём. — Я не сдамся, пока не найду способ вернуть тебя. Если магия создала эту связь, она же может её и разрушить.

Он знал лучше кого бы то ни было, что магию нельзя отменить. Это всё ложные надежды, которые мне не нужны.

— Ты пьян, Трейс.

— Пусть я пьян, но я всё ещё люблю тебя, Джемма. И я не откажусь от тебя.

Эти его слова только усилили давление тисков, сжимающих моё сердце.

Не нужно больше слов.

Слова ранят.

— Я устала болтать, Трейс, — приподнявшись, обхватила руками его шею, отчаянно пытаясь потянуть его обратно к себе… Чтобы он поцеловал меня и позволил огню между нами сжечь всё вокруг. Я поёрзала под ним, потёршись бёдрами о его ноги. — Лучше закончи начатое.

Он издал низкий, вибрирующий стон.

— Поцелуй меня, — подталкивала я.

— Сначала скажи то, что я хочу от тебя услышать.

Я понятия не имела, каких слов он ждёт, и слишком боялась спросить вслух.

Он провёл большим пальцем по моей нижней губе, посылая волну желания через всё моё тело.

— Скажи, что ты всё ещё хочешь меня, — тихо произнёс он, глядя на меня. Его чёрные как смоль волосы спадали вниз. — Скажи, что когда это всё закончится, мы будем вместе, как и собирались.

Моя уверенность пошатнулась. Я качнула головой, почти не в силах посмотреть ему в глаза.

Наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием огня в камине.

— Значит, ты уже отказалась от «нас»? — его глаза заблестели. Он убрал мои руки со своей шеи и отстранился от меня, забирая с собой всю надежду на временное убежище. Он сел на свои ноги и посмотрел на меня, его обнажённая грудь вздымалась и опускалась с пугающей скоростью.

Его отдаление, лишившее меня его тепла, мгновенно отрезвило, возвращая в кошмар наяву.

— Нет больше никаких «нас», Трейс, — бросила я, злясь, что меня нет в его объятьях, равно как и в его будущем. Я притянула колени к груди и обхватила их руками. — Ты ещё не понял? «Мы» теперь не более, чем несбыточная мечта. Я связана с Домиником до конца своей жизни, и эта связь будет становиться только сильнее с каждым днём. Мы цепляемся за время, которого у нас больше нет, и часы идут быстрее, чем я могу выдержать, — с трудом сглатываю, надеясь смочить горящее горло. — Так скажи мне, как мы можем быть вместе? Скажи, почему это всё не безнадёжно?

Он ничего не отвечает, но я замечаю, как он двигает челюстью, изо всех сил сдерживая бурю эмоций, поднявшуюся в нём от моих слов.