Порочность (ЛП)

— Даже если бы ты был готов пытаться до конца своих дней… — я покачала головой на то, как иронично это всё.

— Ты понятия не имеешь, на что я готов ради тебя, Джемма, — его сапфировые глаза вспыхнули, в них мелькнуло нечто дикое, первобытное. — Я пойду за тобой в Ад, лишь бы только остаться рядом.

Какой милый Жнец.

Эмоции начали переполнять меня, я старалась сдержать слёзы. Я не могу позволить ему уничтожить себя. Не могу позволить своим мечтам о нём — о нас — затуманить бурю, надвигающуюся на него.

— Я знаю, что ты так и сделаешь, Трейс, — сказала с крошечным сомнением в сердце. — И как раз в этом кроется вся проблема, потому что я тебе этого не позволю.

Мои слова повисли в воздухе, как гравитация, тянущая нас обоих вниз.

Мне нужно прекратить то, что происходить между мной и Трейсом, прежде чем мой мозг будет поглощён мыслями о Доминике, когда мне уже будут до лампочки боль и мучения Трейса. Я должна найти в себе силы оттолкнуть его, пока во мне осталась любовь к нему… Пока ещё не слишком поздно и я не стёрла в пыль все осколки его прекрасного сердца.

Боже, комната вновь давит на меня, стискивая в коробочку, в которой мне не жить.

— Я не могу, Трейс. Не хочу. Это совсем не то, чего я хочу, — моё горло сдавила невидимая удавка, не давая произносить слова.

— Джемма…

— Отвези меня обратно к Доминику, — я подскочила на ноги и начала метаться по этой слишком тесной комнате, пытаясь наполнить лёгкие достаточным количеством воздуха, чтобы нормально дышать. Ничем хорошим это для нас не кончится… Ничем хорошим для него. — Приехать сюда было ошибкой. Я не должна была этого делать.

Он встал и сделал один медленный, осторожный шаг ко мне.

— Просто дыши глубже, слышишь? Это всё паника.

— Чёрт, да, я в панике, — ответила я, хватая ртом воздух.

— Я рядом. Всё будет хорошо.

О Боже, нет. Я внезапно почувствовала, как слова, сидевшие глубоко внутри горящим угольком, начали рваться наружу, прозвучав изо рта против моей воли:

— Мне нужен Доминик! Нужен сейчас же! Отвези меня к нему, пожалуйста, — попросила я.

Он дёрнулся, будто от пощёчины.

Я хотела отмотать время, забрать свои слова, но ничего не вышло. Я тупо смотрела на него, мотая головой, как бы давая молчаливый ответ на вопрос, который никто не задавал.

— Знаю, ты не хочешь этого на самом деле, — сказал он, делая ещё один осторожный шаг ко мне. Его голос прозвучал как хриплый шёпот. — Это в тебе говорит кровная связь. Борись с этим, Джемма. Не сдавайся.

— Не могу, — мои руки тряслись, как будто у меня снова ломка. Единственное, чего мне хотелось, это побежать сломя голову к Доминику и броситься к нему в ноги… а затем умолять, чтобы он избавил меня от этой боли.

Трейс сократил оставшееся расстояние между нами.

— Посмотри на меня, Джемма, — попросил он, сильными ладонями обхватив мои щёки и поднимая лицо к себе. — Клянусь Богом, я найду способ разрушить эту связь, но пока я этого не сделаю, ты должна сопротивляться. Ты не можешь уступить, слышишь меня?

Я снова покачала головой, пытаясь высвободиться из его рук.

— Я люблю тебя, Джемма! Останься со мной, — молил он. — Борись!

Его слова эхом повторялись в моей голове, как будто пытались найти там место, зацепиться за что-нибудь… как будто искали остатки любви, которую я некогда испытывала к нему. Конечно, она там ещё была, изолированная от всего в каком-то тёмном уголке, пока некая неконтролируемая сила продолжала выкладывать вокруг неё кирпичик за кирпичиком.

Если бы только мои чувства к нему исчезли, когда сформировалась кровная связь. Было бы намного легче бросить всё и уйти от него, будь он мне безразличен. Но это не так. Совсем не так.

Он всё ещё остаётся мечтой всей моей жизни, и я люблю его самой настоящей, самой сокровенной частичкой своего сердца.

— Вот, умница, продолжай дышать, — тихо шептал он, пока моё дыхание постепенно возвращалось в норму.

Комната, казавшаяся слишком маленькой и подавляющей, больше не создавала впечатления, будто сжимается вокруг меня. И мои дрожащие руки тоже успокоились.

Но к сожалению, никуда не делось горькое послевкусие слов, которые я бросила ему.

— Мне всё равно, — ответил он, не выпуская моё лицо из ладоней.

— Прос…

Он прижал палец к моим губам, обрывая на полуслове. Его глаза тщательно рассматривали меня, пытаясь что-то найти.

Убедившись, что я больше не стану извиняться, он убрал указательный палец и провёл большим, повторяя контур моих губ. В его глазах полыхала жажда, неутолённый голод, пока он смотрел на мой рот. И этот взгляд отражал мои собственные ощущения. Наклонив голову, он коснулся моих губ своими, нежно лаская.

Никогда не думала, что такое возможно — чтобы что-то чувствовалось таким правильным и в то же время совсем неправильным. Но именно это я и испытывала. Внутри меня велась нешуточная борьба.