Порочность (ЛП)

— Не закрепляла связь? — я откинула голову назад. — Но я и сейчас её не закрепляла!

Не представляю, о чём он говорит и с чего он это взял, но его чудовищно дезинформировали.

— Нет, Джемма. Ты это сделала, — печаль вырвалась на поверхность. Он провёл ладонью по своему невероятно красивому лицу. — Ты закрепила её, когда выпила его кровь.

— Да что ты несёшь, чёрт побери! — ужас пронзил меня пулемётной очередью. — Что всё это значит? Я не понимаю, о чём ты говоришь!

И почему, блин, я узнаю об этой хрени с «закреплением» только сейчас?

— Я говорю о том, что ты сделала вашу кровную связь постоянной, — он поднял бокал и запрокинул голову, выливая остатки алкоголя прямо в горло, даже не касаясь губами стекла. — Я говорю о том, что буду чувствовать это каждый раз, прикасаясь к тебе.

О. Боже. Мой.

Нет!

— И чем дольше ты находишься вдали от него, тем хуже тебе будет, — он запустил пальцы в свои чернильно-чёрные волосы и опустил голову, избегая моего взгляда, словно он больше не может на меня смотреть.

Я яростно замотала головой. Этого не может быть. Просто не может.

— Здесь, должно быть, какая-то ошибка.

— Нет никакой ошибки, — его тон был настолько ледяным, настолько отчуждённым, что у меня по коже побежали мурашки.

— Но я не… он не…

— Ну, конечно, он ничего не сказал, — равнодушно ответил Трейс. Но в его глазах отражалось что угодно, но только не равнодушие. В них было столько сильных эмоций, что при одном взгляде ты чувствуешь удар под дых и забываешь, как дышать. — Он якобы случайно опустил эту деталь.

Мои мысли метались, наворачивая круги, так же быстро, как вращалась комната, в которой я находилась. Это он серьёзно сейчас утверждает, что каждый раз, касаясь меня, он будет чувствовать мою связь с Домиником? Что чем дольше времени я провожу без Доминика, тем больше я буду сходить с ума по нему? И что это никогда не закончится, так и останется до конца наших дней? В ушах звенела тревога, пока осознание последствий всё глубже проникало в душу.

Прикосновения ко мне станут для него нескончаемой пыткой. Никто в здравом уме не захочет так жить. И я никогда не попрошу его об этом. Будущее, которое у нас могло быть — которое должно было у нас быть, — только что рухнуло у меня на глазах. Я умерла… умерла для Трейса. Доминик об этом позаботился. И я даже не могу возненавидеть его за это. Не могу желать ему смерти, потому что это будет неискренне. Кровная связь не позволит мне этого захотеть.

О Боже.

Я наклонилась вперёд, отчаянно глотая ртом воздух. Хватаясь за обломки своей разрушенной жизни, уносимые прочь от меня ураганом. Мне нужен воздух. Мне нужен Доминик… Он может восстановить меня.

— Тебе лучше успокоиться. Ты слишком сильно дышишь.

Я почувствовала руку Трейса на своей спине. Электрический заряд между нами мгновенно пронзил моё тело, когда он попытался успокаивающе погладить меня. Но это стало только очередным болезненным напоминанием о том, что могло бы быть. О том, чего никогда больше не будет. Мои ноги задрожали и подкосились, я упала на пол. Трейс был рядом.

Пока, во всяком случае.

Я знала, что это всего лишь вопрос времени, когда он меня оставит. Слёзы полились из глаз на пол, как капли дождя. Я даже не пыталась сдержать их или как-либо скрыть. А толку-то теперь? К тому же у меня не было сил продолжать бороться в этих сражениях, где я всегда проигрываю. Я больше не могу терять людей, которых люблю.

— Джемма, пожалуйста, посмотри на меня, — его голос был мягким, а дыхание щекотало уши.

Я замотала головой, стараясь не поддаваться этой мягкости. Я не хочу его слушать. Не хочу на него смотреть. Потому что тогда мне будет тяжелее расстаться с ним навсегда.

— Ну же, перестань, — он взял меня за подбородок и развернул лицом к себе. — Я никуда не ухожу.

Я посмотрела на него сквозь слёзы и увидела её. Решимость на его лице, как у человека, твёрдо вознамерившегося продолжить держать руку в огне, невзирая на горящую плоть.

Моё сердце раскололось, ровно посередине, как будто оно было из дешёвого пластика, потому что я не могла позволить ему это. Я не дам ему так страдать. Я люблю его слишком сильно, чтобы когда-нибудь добровольно согласиться, чтобы он чувствовал эту зверскую боль.

Даже если он сам, как ему кажется, согласен на это.

Я открыла рот, чтобы произнести это вслух. Сказать слова, которые, я думала, никогда не скажу. Но не смогла издать ни звука. Он заткнул меня единственным известным ему способом.

Поцелуем.

ГЛАВА 22. СТУЧУСЬ В НЕБЕСНЫЕ ВРАТА

Губы Трейса прижались к моим, как волна, бросающаяся на берег, — сперва бурно, а затем медленно и томно, как будто он уносит меня за собой в океан. Хотела бы я сказать, что достаточно сильна, чтобы сопротивляться этому потоку, что я не уступаю волне, обрушившейся сверху, но это было бы ложью. Я жадно целовала его в ответ, наслаждаясь сладковатым привкусом сахара и ликёра на его губах, пока наши рты двигались вместе в самый прекрасный из трагических моментов.