Порочные ангелы (ЛП)

Он заставил меня посмотреть. Он сжал в кулак волосы на моей макушке и дернул за них вверх, мои нервные окончания взорвались от боли. Я посмотрела мимо его тошнотворного члена прямо на его лицо. Оно было воплощением зла. Он покачал головой, прищелкивая языком.

— Ты колебалась, Луиза, а женщина никогда не колеблется. Похоже, мне придется учить тебя заново.

В следующее мгновение я поняла, что его колено направилось к моему лицу. Вспышка боли и все вокруг потемнело.

Глава 21

Хавьер

Говорят, если ты что-то любишь, отпусти это. Всегда думал, что лучше просто пристрелить эту чертову штуку, чтобы она никуда не делась.

Но теперь я понимал. Теперь, когда у меня не было выбора.

Наверное, я мог бы что-то сказать. Мог бы сказать Луизе то, что она хотела услышать. Но это была бы ложь. Я не любил ее. Не мог. Это было то, что больше не соответствовало тому человеку, которым я стал. Этому не было места в моей жизни, это не вписывалось, это не работало. Любовь не строит империи, она их разрушает.

То, что я чувствовал к Луизе, не было любовью. Но это было любопытно. Это было что-то, по крайней мере. Оно было глубоким и распространялось, как рак. Но вместо того, чтобы приносить только боль, она приносила пользу в своей болезни. Ее губы успокаивали меня, ее сердце бросало мне вызов, ее глаза заставляли меня проливать кровь. На моей кровати мы изгоняли бесов. Она принесла мне мир. Я принес ей огонь. Теперь пламя погасло навсегда, а внутри меня бушевала война.

Целую неделю я притворялся, что ничего не произошло. Притворялся, что ничто не пожирает меня изнутри. Носил маску каждый день. Я работал с Эсте над нашими следующими целями, над нашей следующей задачей в этой игре. Поездка в Веракрус становилась все более возможной. Но этот город больше не будил страх в моем сердце, не играл на плохих воспоминаниях. Эти воспоминания больше ничего не значили для меня. В глубине души бушевало нечто гораздо более страшное.

Однажды ночью я проснулся от кошмара. Кажется, он был таким же, как и предыдущий: мы с отцом ловили рыбу, Луиза была на крючке. Это было трудно вспомнить, сон рассыпался на фрагменты, как только я проснулся. Но чувство было там. Невообразимый страх. Это проявлялась болезнь. Это была война. Вот что случилось со мной, когда у меня больше не было ее, чтобы успокоить меня.

И тогда я с уверенностью понял, что все это время был трусом. Лежал в своей постели, в безопасности и комфорте в той жизни, которую я создал для себя. Мне ничего не было нужно.

И все же она, она была с Сальвадором. Она была там уже неделю, и я не мог представить ее состояние, если она вообще еще жива.

Я не стал засыпать. Несмотря на то, что была глубокая ночь, я накинул халат и вышел из дома. Пошел посидеть у пруда кои, где в лунном свете призрачно виднелись цветки лотоса. Я любовался их белой чистотой, пока не взошло солнце. Тогда, в лучах рассвета, я увидел все более ясно. Цветы были великолепны, но они не были такими, как говорил китайский ученый. На их поверхности были изъяны. Были пятна. Их красота заключалась не в том, что они были незапятнанными, их красота заключалась в их стойкости. Они величественно вырастали из грязи.

Даже если моя королева красоты была уже мертва, я знал, что должен сделать. Мои действия повлекут за собой страшные последствия, но они уже были. Какая разница, если я подниму еще немного проблем? В данный момент от меня этого вполне можно было ожидать.

Позже в тот же день я сказал свои людям, что уезжаю в командировку в Кабо-Сан-Лукас. Эсте, будучи моей правой рукой и все такое, настоял на том, чтобы поехать со мной, но я сказал ему, что должен сделать это один. Я буду в безопасности и не задержусь надолго — два-три дня, не больше. И если я встречу не тех людей в неподходящее время, то все будет кончено. Не было сомнений, что Эсте в любом случае придет и заменит меня.

Я нервничал во время полетов. Это было быстрое путешествие над водой, но все равно потребовалось много самообладания, чтобы не выпить весь алкоголь, доступный в первом классе. В ряду напротив меня сидел мужчина, который уставился на меня так, как будто мог меня узнать. Я лишь улыбнулся в ответ. Хотя это было рискованно, я также знал, что большинство людей никогда ничего не сделают и не скажут мне. Кроме того, мое лицо могло появиться то тут, то там раз или два, но Сальвадор был прав — я не был ни у кого на радаре.

Хотя аэропорт находился ближе к Сан-Хосе-дель-Кабо, чем к Сан-Лукасу, это не было моей первой остановкой. Я не лгал Эсте, когда говорил, что у меня есть дела, которые нужно решить. На этот раз я не собирался отдавать приказ и смотреть, как кто-то другой его выполняет. Я собирался испачкать свои руки очень, очень сильно.

Все это было ради нее.

И чем больше я делал для нее, тем грязнее становился.