Порочные удовольствия

Еще один оргазм сотрясает меня, но он не замедляет темпа. Он прижимает меня к себе, обхватив меня рукой под грудями, и резкими рывками движется взад-вперед.

Я чувствую его дыхание, когда он начинает шептать мне на ухо:

– Еще один раз. Я не остановлюсь, пока твоя идеальная дырочка не начнет сжимать мой член еще один раз.

Он проводит губами по моему плечу, а потом начинает покусывать его.

Я не знаю, его слова ли тому причиной, его зубы или мои собственные пальцы, которые поглаживают мой клитор, но в этот момент я взрываюсь.

Глава 10 Крейтон

Предполагается, что иметь жену удобно. И когда я утром проснулся с членом во рту у жены, это было невероятно, чертовски удобно.

Но сейчас? Сейчас я начинаю осознавать, что нет ничего удобного в том, чтобы быть женатым на Холли Викман Карас, и все же ничто не может оторвать меня от нее. Даже тот факт, что мой дядя мутит воду на Уолл-стрит. Если когда я и должен быть на вершине, показывая всему миру, что компания, которую я создал из ничего, является центром моей вселенной, так это теперь.

Но я сейчас не за своим столом. Я в Далласе, все еще живу в мире Холли и пытаюсь понять, как одна в недалеком прошлом невинная деревенская девчушка заняла это центральное место.

Все в ней сбивает меня с толку, и я не готов говорить об этом. Так что вместо этого я сосредоточиваюсь на том, что происходит здесь и сейчас, а эти сложные чертовы штучки под названием «эмоции» я оставлю на потом.

Эта женщина настоящая рабочая лошадь – и я говорю это в самом похвальном смысле. Она ни в коей мере не статусная жена. Как только этим утром мы сели в самолет, она надела наушники и достала блокнот. И мы еще не взлетели, а она уже что-то писала в нем. Она отказалась от завтрака, даже не поднимая голову, пока мы не приземлились и я не встал со своего кресла и не протянул ей руку. Я никогда не имел дела с творческими людьми. Все мои знакомые вращались в тех же кругах, что и я, так что этот опыт был очень познавательным.

По дороге из аэропорта мне практически пришлось насильно впихивать ей в рот еду, поскольку казалось, что она вполне довольна тем, чтобы сидеть, качая головой, тихо напевая и записывая что-то в свой блокнот. Она не прекращала писать, пока мы не остановились около здания радиостанции, где она выпорхнула из машины, и мне пришлось бежать, чтобы успеть за ней.

После интервью на радио, раздачи автографов и ответов на разные вопросы Холли снова пошла к машине. Я начал чувствовать себя ее шофером, когда она снова надела наушники и сказала:

– Мы теперь поедем на стадион, верно?

Она даже не стала дожидаться ответа, а взяла в руки карандаш и снова начала что-то записывать в блокнот.

Я никак не мог привлечь ее внимания, пока мы не приехали к месту проведения концерта. Если быть честным, ее внимание привлек не я, а огромный новый шикарный автобус, который доставили по моему распоряжению. Но и он не вызвал у нее интереса, пока она не начала обходить его, а я не схватил ее за руку.

– Это твой.

Она уставилась на сверкающий серебристо-черный автобус, потом несколько раз моргнула.

– Нет, черт возьми.

Я улыбнулся, услышав ее откровенный ответ.

– Да, черт возьми.

Моим намерениям отметить покупку автобуса должным образом не суждено было воплотиться в жизнь, потому что члены ее группы уже вышли из другого автобуса, и она погрузилась с головой в свои дела. Мне было интересно посмотреть, как они репетируют, но важный звонок заставил меня снова сесть в автобус Холли и открыть ноутбук. Я остался в одиночестве. А я еще думал, что наш брак – чертовски удобная вещь.

К тому моменту, когда я завершил свои дела, Холли так и не вернулась. На часах было уже почти шесть.

Дерьмо.

Я что, все пропустил?

Черт.

Я поспешно закрываю ноутбук и выхожу из автобуса, показывая пропуск, который обронил какой-то костлявый парень часа три назад. Что-то вроде охранной грамоты, дающей право доступа ко всем помещениям. По крайней мере, сегодня вечером мне не придется пытаться подкупить какого-нибудь охранника, чтобы пройти за кулисы. Это уже хоть что-то.

Я нахожу какую-то девушку, по виду которой ясно, что она не понимает, что, черт возьми, здесь происходит, и после того, как ее глаза чуть не вылезли из орбит, когда до нее дошло, кто я такой, она указывает мне дорогу к гримерной Холли.

На мой стук раздается простой ответ:

– Войдите.

И я широко распахиваю дверь.

Вокруг Холли суетятся три человека – мужчина, накладывающий на ее лицо макияж с помощью кисти и маленьких губок, еще один мужчина, который занимается ее волосами, и женщина, обрабатывающая роликом для чистки одежды ее сценический костюм, висящий на крючке, вбитом в стену. Они суетятся, прищелкивают языками и творят бог весть что.