Порочные удовольствия

Желая свести ее с ума от наслаждения, я ускоряю свои движения. Я нащупываю пальцами ее клитор, и мне не нужно много времени для того, чтобы довести ее до молчаливого оргазма. Я кончаю следом за ней, и меня бесит, что я не могу выкрикнуть ее имя, когда выстреливаю в нее своей спермой.

Когда я отстраняюсь от нее, она бессильно опирается на столик. Я вытираю сперму, вытекающую из нее, ее разорванными стрингами. И снова встречаюсь с ней глазами в зеркале. Ее глаза горят лихорадочным огнем, и мне хочется развернуть ее лицом к себе и снова трахнуть, но она говорит:

– Мне никогда прежде не хотелось пропустить приветствие. Никогда. Но сейчас… черт. Я не могу этого сделать.

– Все в порядке. У тебя есть еще белье? – Она качает головой, и у меня вырывается ругательство. – И ты думаешь, что выйдешь и предстанешь перед всеми этими людьми в одном лишь платье? Ни за что. Ни в коем случае, черт возьми.

Она смеется низким, хрипловатым смехом, и при этом звуке мой член опять каменеет.

– Ты же знаешь, что я трахаюсь только с тобой, верно? И у меня есть утягивающие трусики, которые я могу надеть под платье. Не так сексуально, но очень надежно.

Я собираюсь ответить ей, но мои слова прерывает стук в дверь. Бросая стринги в мусорную корзину, я подхожу к двери, пока Холли достает из сумки утягивающие трусики.

Женщина, которая была с Холли, совершенно сбита с толку тем, что дверь была заперта. И она еще сильнее теряется, когда я отказываюсь впустить ее в комнату.

– Дайте нам еще одну минуту.

Женщина ощетинивается.

– Холли опоздает, если не поторопится.

– Две чертовых минуты. И это не просьба, а утверждение.

– Хорошо. Но поспешите.

Я закрываю дверь перед ее носом, с трудом сдерживая желание резко хлопнуть ею. Мне не нравится эта женщина. Совсем. Мне приходится напоминать себе, что она просто выполняет свою работу, которая заключается в том, чтобы помогать Холли. И ради этого я не сделаю все зависящее от меня, чтобы ее задницу выставили за дверь.

Я снова поворачиваюсь, и Холли стоит спиной ко мне, чтобы я мог застегнуть ее молнию. Я медленно застегиваю ее, любуясь нежной кожей, к которой лишь пару минут назад прикасался руками. Холли поправляет платье, а потом нагибается за своими сапогами. Она натягивает их и поворачивается ко мне с застенчивой улыбкой на ярких красных губах.

Ее застенчивость неуместна, учитывая, чем мы только что занимались.

– Как я выгляжу?

Я оглядываю ее с головы до пят. Темные волосы, волнами падающие ей на спину. Сверкающие карие глаза с густыми черными ресницами. Блестящие розовые губы, которые так сладко обхватывают мой член. Стройные ноги, между которыми мне хочется зарыться лицом. И крохотное серебряное платье, едва прикрывающее ее округлые формы, способные остановить движение на трассе. Бирюзовые ковбойские сапоги с серебряными крылышками, вышитыми на них. Я бы позволил этим сапогам ступать по моему телу.

Боже, эта женщина не похожа ни на кого. Она полна противоречий. Невинный сексуальный котенок. Скромная искусительница. Все мои фантазии сосредоточены в одной женщине, к которой прикасаться опаснее, чем к динамиту.

– Ты выглядишь чертовски красивой. Если бы я не переживал за твою карьеру, я похитил бы тебя и утащил в какой-нибудь гарем в пустыне, где мужчины все еще владеют женщинами, как собственностью. – Я качаю головой. – Тебе лучше убраться побыстрее из этой комнаты, прежде чем я не остановлю тебя.

Ее глаза, все еще блестящие после оргазма, несколько раз моргают. Она судорожно сглатывает и направляется к двери.

Я выхожу следом за ней в коридор и у серой стены вижу троих охранников размером с Альпы. Они с подозрением смотрят на меня, и я отвечаю им тем же. Мне не нравится, что ее охраняют люди, которым плачу не я. Это необходимо исправить. Холли слишком драгоценна, чтобы рисковать ею.

Как выяснилось, у меня есть более веские причины для озабоченности, потому что они здесь не для того, чтобы охранять ее. Они стеной окружают Буна Трэшера.

По коридору тащат двух женщин, которые визжат:

– Бун! Мы любим тебя!

Трэшер держит в одной руке красный кружевной бюстгальтер, а в другой – черные стринги. Он бросает их одному из охранников. Тот, кажется, не слишком доволен тем, что ему всучили белье, только что прикрывавшее чьи-то сиськи и задницу.

– Сделай… то, что ты обычно делаешь с этим дерьмом, – ворчит Трэшер.

Его кривая ухмылка превращается в ослепительную улыбку, когда он замечает Холли.

– Эй, сладенькая! Готова зажигать зал? Я рад, что вы не разбились по дороге сюда, потому что я знаю, что вы летели на самолете.

Он приближается к ней и обнимает ее.

Даже зная, что он состоит в отношениях с местной старлеткой, я с трудом сдерживаю желание переломать его чертовы руки. Я не шутил, когда говорил, что хочу похитить ее и держать все время при себе.

Когда я делаю шаг к ней, охранники подозрительно смотрят на меня и на болтающийся у меня на груди пропуск. Холли высвобождается из объятий Трэшера и заправляет длинную прядь волос за ухо.