Порочные

Голова оборотня запрокинулась назад, треснула на груди майка, пошли по швам штаны. Он начал полноценное изменение. Сначала спина и руки. Изменился позвоночник, кости предплечий, сами плечи. Потом грудь и ноги. Хрустнули колени, лодыжки, ребра. Двигались внутри органы, менялись сердце и легкие, печень.

От Артура веяло жаром, он почти полыхал. Кровь стала гуще, быстрее начала нестись по венам, кожа покрылась шерстью. Натянулись мышцы лица, шеи, бедер.

Артур катался по полу, хрипел и менялся.

«Еще немного, друг», — я подошел, застыл, нависая над ним, продолжая подталкивать, продолжая сдерживать человека, начал делиться своей энергией.

У зверя почти не осталось сил. Слишком тяжелым, слишком выматывающим получился этот оборот. Он дергался и рвался к поверхности на пределе собственных возможностей. Появившиеся когти мололи в крошку бетон под лапами, волчьи клыки выпирали из все еще человеческой челюсти, дергалось левое изменившееся ухо.

«Давай же!» — надавил сильнее, и наконец-то и голова Колдера начала превращаться в волчью морду. Обрела форму пасть, сместились и сжались кости черепа, черная шерсть покрыла лоб и веки.

«Вот так, — выдохнул удовлетворенно, пятясь назад. Больше не было необходимости стоять так близко к Артуру, больше не было необходимости ему помогать. — Ты справился».

Волк у Колдера был большой, полностью черный, правда такой же тощий, как и сам Арт. Шерсть тусклая, бока впалые. Он пошевелился. Поднял сначала морду, потом поднялся весь. Его шатало, ноги почти не держали, и все-таки волк стоял. Блестели недоверием черные глаза.

«У тебя получилось, — повторил. — Как ты себя чувствуешь?»

«Ненавижу тебя», — выдавил отрывисто он.

«Отлично, а еще?»

«Как будто по мне каток проехался в обе стороны», — пророкотало в моей голове, а оборотень вывалил язык, тяжело дыша.

Сзади облегченно выдохнула Эмили.

На улицу, на задний двор, мы вышли вместе, Колдера шатало метр на метр в разные стороны, но он упрямо карабкался по долбаной лестнице, так же упрямо полз к кухонной двери, нетерпеливо суча ушами и подергивая хвостом.

Передние лапы он опускал на траву по очереди, смотрел вниз, все еще вывалив язык, впалая грудная клетка ходила ходуном, сильно пахло потом и… Артом. У него был странный запах, какой-то горячий, будто перцовый, сильный, острый. Он не был приятным, но и неприятным я не мог его назвать. Но вот заметным он точно был. Не таким, как у обычного волка, не хватало… Мускуса не хватало, животного…

Крис и Рой повернули головы на шум, и морды обоих вытянулись, стоило им увидеть Колдера на четырех лапах.

— Чувак, — протянул, расплываясь в дебильной улыбке, Рой, широкое лицо казалось теперь еще шире, — рад, что все получилось.

Колдер тем временем полностью спустился с крыльца, топтал лапами землю, смотря сразу на всех и все, крутя головой: на парней, на траву, на меня, на деревья, на забор.

Он, словно хотел чего-то, но никак не решался. Хотя… пожалуй, я знал, чего ему хочется.

— Давай же, — чуть сдержаннее кивнул Крис, но довольного, по-доброму насмешливого блеска глаз скрыть все же не смог, — не стесняйся, тут все свои.

Артур тряхнул головой, фыркнул, но все же остался на месте, неуверенно глядя на меня.

«Они правы, Арт. Нет смысла сдерживаться, — я плюхнулся на землю и перевернулся на спину. — Время от времени находит на каждого».

«Оно всегда так?»

«Оглушает? — оскалился я, снова переворачиваясь и ерзая по траве. — Нет. Ты скоро привыкнешь, только первые несколько секунд после обращения будешь чувствовать эту разницу. Давай».

И Арт все-таки плюхнулся на брюхо, потом на спину и снова на брюхо. Он крутился, катался и извивался на траве, вывалив язык и зажмурив глаза, как щенок. Передние и задние лапы болтались в воздухе, как у тряпичной марионетки, прозрачная слюна капала на траву, блестели белоснежные клыки, хвост был плотно прижат к брюху.

Я просто лежал рядом и наблюдал за волком.

Как щенок.

Что-то натянулось внутри, слишком болезненное, слишком острое, чтобы я позволил себе задумываться об этом.

Все закончилось, по крайней мере, на какое-то время. Артур отъестся, научится нормально охотиться и выслеживать, будет нестись рядом теперь на четырех лапах, а не на двоих ногах, станет еще сильнее.

Он ведь и так один из самых быстрых оборотней, один из самых сильных в стае, на что же он будет способен теперь?

Я довольно фыркнул, смотря, как Колдер, извалявшись в траве, снова поднимается на лапы, как пригибает голову и прижимает уши, щурится на солнце, а потом срывается в странный боковой прыжок. Он носился по двору какое-то время, фыркая, прыгая, вставая на задние лапы и припадая на передние возле хохочущих парней. Арту хотелось играть, как и любому щенку в первое обращение. Рой отталкивал от себя его морду руками, сидя на траве, хватал за шкирку, пробуя повалить на землю, толкал и бодал головой.

Колдер измазал его футболку в траве и земле, оставил длинные полосы от перепачканных когтей на джинсах, почти стащил за шнурки левый кроссовок.