Порочные

— Не бери в голову, — отмахнулась, возвращаясь к еде. — Я справлюсь.

— Как скажешь, — легко согласился волк, делая глоток кофе. Не знаю почему, но казалось, что тема для него была не особенно приятной. Не тема Марка и моих с ним отношений, а тема парности в принципе. С другой стороны, для какого волка эта тема приятна?

Остальной ужин и обратная дорога прошли за обсуждением центра и его… обитателей. Выяснилось, что точно так же, как Филипп забрал меня из университета при совете, Мейнфорд забрал Роквела из больницы. Просто сделал предложение, от которого молодой и амбициозный волк не смог отказаться. На это они нас ловят — на собственные амбиции, даже наживка особенно не нужна. Помаши перед мордой составом из чемпионской лиги, пообещай, что работать будешь с лучшими мозгами страны, и все… Оказалось, что первый год Реми даже не платили нормально и ему приходилось после смен в центре тащиться на другой конец города торговать хот-догами в засранной закусочной на колесах. Но по большому счету волк не жаловался, воспринимал все… как-то легко. В какой-то момент мне показалось, что даже слишком легко, не хватало ему… собранности, цели, что ли… Видимо, поэтому Джереми все еще и ходил в лаборантах.

Я высадила волка у его дома, а сама отправилась к больнице. Хотелось все-таки взглянуть на спинномозговые образцы Колдера.

На удивление, поселок Макклина спал, и мне вдруг стало неуютно, неприятно в тихом и пустом здании больницы, рядом с гудящими приборами и темнотой на улице. Волчица снова забеспокоилась так же, как беспокоилась сегодня утром, ощутила то же чужое присутствие.

Я ведь не на Марка сегодня среагировала. Там был кто-то… другой… Возможно на кухне, возможно в гостиной.

Может, не стоило игнорировать звонки Джефферсона? Может, стоило ответить?

Холодок пробежал вдоль позвоночника, волоски на руках встали дыбом, я не заметила, как начала прислушиваться к шорохам и звукам в пустом коридоре, за окном, этажом выше.

Это не была паника, даже не страх, скорее лишь намек на настоящее беспокойство, но все равно было. Казалось, что с улицы кто-то за мной наблюдает, казалось, что я чувствую чужой взгляд. Хищный взгляд.

Я передернула плечами, поднялась на ноги и выглянула в окно. Глупость, конечно, но это желание было сильнее меня, зудело и чесалось под кожей, будто я вляпалась в ядовитый плющ.

Конечно, за окном никого не оказалось, только темнота и деревья, редкий свет на дорожках возле домов где-то впереди.

Я опустила жалюзи и села на место, снова возвращаясь к пипеткам и контейнерам.

Надо будет узнать завтра у Марка, не почувствовал ли он что-нибудь. Чей-то чужой запах? Может, заметил кого-то возле дома?

Мог ли вообще кто-то проникнуть на территорию стаи Макклина незамеченным? Проскользнуть мимо стражей?

А если… если ему и не надо было проскальзывать, если это кто-то свой? Но… зачем кому-то из стаи Макклина пробираться в мой дом? Следить за мной?

С другой стороны, я ведь чувствовала что-то похожее и в стае Джефферсона, и в тот раз это тоже был не Марк, от Марка никогда не было такого ощущения.

Черт, может, это просто паранойя? Усталость? Недосып? Общий раздрай?

Я тряхнула головой и с трудом, но все-таки заставила себя погрузиться в работу, сконцентрироваться на пробах и анализах.

В этом Реми оказался прав: мне чертовски сложно было сосредоточиться в последнее время.

Ближе к двум часам ночи я раздосадовано откинулась на спинку стула и шарахнула кулаком по столу. Хотелось ругаться долго и с душой. Потому что, судя по всему, с мозгом у Арта было тоже все нормально. То есть нет, новость-то сама по себе, конечно, радует. Не радует другое — я не знаю, что с ним происходит.

Вязкая потемневшая кровь тоже пока не показала ничего, кроме… ненормально высокого содержания железа. Вообще… с таким железом не живут — это цирроз печени, диабет и сердечная недостаточность. Вот только у Колдера ничего подобного не наблюдается. В его нормальном состоянии, конечно.

Я поднялась на ноги, размялась, не сводя взгляда с темных пробирок.

Есть шанс понять, узнать наверняка. Есть еще один… анализ, который я пока так и не провела.

Раздраженный рык сорвался с губ.

Если Дилан или Филипп об этом узнают, они меня закопают, даже разбираться не будут. Просто закопают. И кто из них сильнее выйдет из себя, предугадывать я не возьмусь. Ну и хрен бы с ними. У меня просто больше не осталось ни других вариантов, ни времени.

Я собрала кровь Арта, заперла пробирки в боксе, а потом достала из сумки кровь Стеф и Брайана, образцы сыворотки и открыла последние результаты их анализов.

Все-таки Филипп не зря так настаивал на просмотре тех видео, он тоже заметил. Заметил этот двойной всплеск.