Порочный круг

Когда он поставил «Бентли» на обочину, Джо вышла ему навстречу из отеля. Она была в темном деловом костюме и норковой шубке. Он вышел и открыл для нее пассажирскую дверцу, но Джо подошла прямо к нему и подставила щеку для поцелуя. Щека у нее была шелковистая и теплая. Она села на пассажирское сиденье, и ее юбка задралась выше колен. Она заметила, куда он смотрит, и поправила юбку. Ее лицо оставалось непроницаемым.

Он сел за руль и, когда выезжали на Парк-лейн, сказал:

– Если бы я сказал, что соскучился, то солгал бы, потому что с самого утра вы со мной.

– Значит, я привлекла ваше внимание?

– Боже милостивый, Джо, вы написали крутейший рассказ. Вывернет и самый крепкий желудок.

– Поэтому я и не могла вам рассказывать. Легче доверить такое бумаге, чем говорить вам в лицо.

– Тем не менее у меня есть несколько вопросов, – сказал он, и Джо повернулась к нему на сиденье.

– Я бы очень встревожилась, если бы у вас их не было.

– Когда я говорю «несколько вопросов», это значит, что их много.

– Я никуда в ближайшее время не собираюсь. Я ваша, сколько потребуется.

– Возможно, дольше, чем вы полагаете.

Ее взгляд смягчился, и она улыбнулась.

– Неужели во всем, что я скажу, вы должны искать второй смысл? Задавайте свои вопросы, а я постараюсь быть серьезной.

– Первый вопрос: то, что вы написали, правда?

– Да. Чистая правда.

– Как вы узнали столько подробностей?

– Генри Бэннок и его дочь Брайони вели подробные дневники. Наверное, Брайони научилась этому у отца. У меня был доступ к их дневникам. Там подробно описана их жизнь. Я все знаю и все описала для вас.

– Но как к вам попали их дневники?

– Когда Генри и Брайони умерли, ваша жена Хейзел просмотрела их вещи. Она отобрала все самое памятное, в том числе дневники, и попросила Ронни Бантера надежно спрятать их в архивах конторы «Бантер и Теобальд». Мы с Ронни распечатали их. Читать дневники все равно что говорить с мертвыми. Меня это чрезвычайно трогало и волновало. – Гектор удивленно покачал головой, а Джо продолжила: – Конечно, это был не единственный мой источник информации. Мне были открыты все документы доверительного фонда; все письма и электронная корреспонденция Генри, не говоря уж о переписке с бенефициарами.

– И с Карлом Бэнноком?

– Конечно. Я даже встречалась с ним лично.

Гектор оторвал взгляд от дороги и удивленно воскликнул:

– Как? Где?

– Осторожней! – предупредила Джо. – Впереди автобус.

Гектор нажал на тормоза и остановился за автобусом.

– Как вы с ним встретились? – настаивал он.

– Он пришел к «Бантеру и Теобальду», чтобы попытаться выдоить из доверительного фонда побольше денег. Я присутствовала на встрече как помощник Ронни. Он был очень вежлив и убедителен, но нужно ли говорить, что ничего не добился и Ронни его выгнал?

– Тогда вы видели его в последний раз?

– На следующий день он позвонил мне.

– И что же?

– Я отказалась с ним разговаривать и перевела звонок на Ронни.

Гектор рассмеялся.

– Так вам было что рассказать, когда вы его описывали.

– У меня еще множество его фотографий – от начальной школы до настоящего времени. Я знаю точно, сколько денег он каждый раз получал от доверительного фонда. У меня копии всей его переписки и записи его встреч с попечителями, а также записи о суде над ним – все это и гораздо больше.

– А как насчет Джонни Конго?

– В реальной жизни он точно такой, каким я его нарисовала. У меня есть его армейское личное дело и протоколы заседаний, когда его судили за многочисленные убийства. Большая часть на той флешке, что я вам вчера передала.

Неожиданно прямо перед ними алый «мазерати» с саудовским номером сменил ряд, вынудив Гектора резко затормозить.

– Советую следить за дорогой, пока мы не доедем до вашего дома, Гектор.

– Прекрасный совет, – признал Гектор.

Он оставил машину на ее месте у парадного входа «Кросс-Роудс» и отпер дверь своим ключом, раньше чем Стивен поднялся из подвала.

– Мы какое-то время будем в кабинете, – сказал он дворецкому. – Проследите, чтобы нам не мешали. И никаких телефонных звонков, пожалуйста.

Как только Гектор впустил ее в кабинет, Джо посмотрела на стену напротив письменного стола. И резко остановилась, не сводя с нее взгляда. Он натолкнулся на свою гостью, когда подходил сзади, и приобнял ее за бедра, чтобы она не упала.

– В чем дело, Джо?

– Вы поменяли картину, – тихо сказала она. Портрет Хейзел на поле пшеницы исчез. На его месте висел пестрый английский пейзаж работы Дэвида Хокни[35].

– Вам не нравится? В отличие от Гогена внизу это оригинал.

– Хейзел не стало?

– Да. Хейзел не стало. Мне пришлось преодолеть сильное сопротивление Стивена. Он не хотел этого делать.

– Почему? – спросила она. – Почему вы ее убрали?

– Позвольте вашу норку. – Гектор снял с Джо шубку и усадил гостью в кресло. – Устраивайтесь поудобнее, а я сварю кофе. А потом объясню, почему убрал портрет.

Он поставил перед ней кофе, но она к нему не притронулась. Гектор сел на свое место и посмотрел ей в лицо. Поднес свою чашку к губам, но пить не стал и вернул чашку на блюдце. Сплел пальцы и откинулся во вращающемся кресле, большими пальцами касаясь подбородка.