Порочный круг. Сиреневый туман

— Я чо, помню, что ли? — Санков широко улыбнулся. — Целый день хожу трезвый, как дурак.

Бригадир вспыхнул:

— Ну, блин, трёкало! Говорю, не придуривайся, пока оперуполномоченный угрозыска не взял тебя за шкирку.

Санков растерянно повернулся к Голубеву:

— Вячеслав Дмитриевич, правда, мне нечего рассказывать. Ну, вышел я с закусоном из магазина. Спартак навстречу выплыл. Спрашивает: «Посуду там принимают?» — «Нека, — говорю, — бабка старую продавщицу уламывает, а та рычит тигрой, мол, тары нет». Тут в аккурат Анисим Марусов подвернулся. Спартак беркутом на него налетел. Мне их кошачий концерт — до лампочки. Я — огородами, огородами, и — к своей компании.

— Что у Спартака в руках было? — на всякий случай уточнил Слава.

— Авоська.

— А в авоське что?

Санков растерялся:

— Не заметил, мля… То ли пол-литровые банки пустые, то ли какие-то бутылки.

Голубев недоверчиво прищурился:

— Вот даешь! Банку от бутылки не отличаешь?..

— Не, ну я помню, что стекло какое-то…

Бригадир вдруг захохотал.

— Николаша, правда, пустые бутылки в упор не видит. Если бы в авоське была полная злодейка с наклейкой, тут бы Коля интуицией на нее глаз положил и наверняка уговорил бы Спартака в свою компанию.

— Он и без уговоров приперся, — обидчиво буркнул Санков.

— Как «приперся»? Куда? — быстро спросил Голубев.

Санков переглянулся с нахмурившимся бригадиром.

— В нашу компанию.

— Тут, Вячеслав Дмитриевич, так получилось… — заговорил бригадир. — Получку мы обычно обмываем на природе. Есть у нас укромное место в лесопосадке.

— Уточни конкретнее, где именно, — попросил Слава.

— За птицефабриковской свалкой вправо поросшая травой дорожка сворачивает. Вот там, метрах в десяти от поворота, уселись мы. Выпили, закусили. О развеселой нынешней житухе потолковали с перекуром. Когда собрались по домам расходиться, Спартак тут как тут: «Здорово, мужики! Неужели все успели выглотать? Ну, налейте хоть капелюшку! Щас у Кузнечихи стакан первача засосал — показалось, хорошо, а теперь чувствую, для храбрости маловато». Я говорю: «Опоздал, Спартанок, ресторан закрыт и кина не будет». Он матюгнулся: «Ну и хрен с вами! Зря, значит, бежал… Пойду искать, где к оскорбленному есть чувство: рюмка водки и рубль взаймы».

— Не, Артем, слышь… — вмешался Санков. — Спартак перед этим еще говорил, дескать, завтра я вас коммерческим коньяком упою в доску, если жив останусь…

— Действительно, так?.. — обращаясь к бригадиру, спросил Голубев.

Лупов наклонил голову:

— Молол о какой-то деловой встрече, после которой у него денег будет, как у Рокфеллера.

— Но сомневался, что останется живым?

— Ага! — быстро кивнул Санков.

— Коля, не егози, — одернул его бригадир. — Спартак вроде шуткой, под Высоцкого пропел: «Сегодня Юлька соглашается, сегодня жизнь моя решается».

— Может, и так, — согласился Санков. — На это я не обратил внимания, но, что коньяком обещал угостить, запомнил точно.

Бригадир хмыкнул:

— Ну, блин, и памятливый же ты на дармовые угощения… Он вот что сказал: «Если повезет на сегодняшней встрече, завтра в честь победы всех вас от души напою коньяком». Я спросил: «Где ты теперь возьмешь коньяк?» Спартак засмеялся: «Были бы бабки! В коммерческом магазине, у вокзала, по четыреста пятьдесят рэ бутылка — хоть в доску запейся».

— Ну я же помню! — словно ребенок, обрадовался Санков.

Голубев попробовал узнать, какую встречу и какую победу Спартак Казаринов имел в виду, но никто из грузчиков этим у Спартака не поинтересовался.

Заканчивал Слава беседу с бригадиром Луповым с глазу на глаз. Бригадир сосредоточенно хмурился, много курил, но от прямых ответов не уклонялся. По его словам, Спартак последнее время куролесил с местными алкашами по разным кочегаркам райцентра, подвалам. Был он близко знаком и с могильщиком Гурьяном и, если сильно «косел», оставался у него ночевать.

Откуда могла появиться картонная коробка, в которую был «упакован» труп Спартака, бригадир даже предположительно сказать не мог. Ни в магазине «Домашнее хозяйство», ни на базе при покупке японских холодильников ни один из покупателей их не распаковывал.

Не сказал Артем Лупов ничего и о «мафиозной» группировке в райпо. По его мнению, такой «банды» здесь никогда не было и сейчас нет. Просто каждый чиновник тянет в свой карман по мере служебных возможностей. В сравнении с другими Юля Галактионова более порядочная, но и она не ангел. О ее предприимчивости и деловых связях с приезжими бизнесменами Казаринов, конечно, знал или, во, всяком случае, догадывался и вполне мог пойти на шантаж.

С грузчиками в последние дни Спартак почти не встречался, а разыскал их на природе четвертого июля потому, что знал излюбленное место, где обычно грузчики проводили свои увеселительные мероприятия. Увидев у продовольственного магазина Николая Санкова с «закусоном», Казаринов, конечно же, догадался о намечающейся выпивке и после «забегаловки у бабки Кузнечихи» хотел на дармовщину еще пропустить стаканчик. Но поспел «к шапочному разбору». Авоськи с бутылками у него в это время уже не было.