Порочный рокер

Она подняла на меня глаза и заморгала так, как будто только что поняла, что я стою все еще здесь.

– Я не хочу к этому привыкать, Джесси.

– Знаю. Я понимаю это. Но… что ты делаешь?

Она яростно стучала по своему телефону.

– Я отправляю Деви с дипломатической миссией к моей сестре, чтобы лично сказать ей, что я не трахалась с ее мужем.

– Ты всерьез полагаешь, что твоя сестра так подумает? Из-за глупой статьи в бульварной газетенке?

– Нет, – сказала она. – Но лишним не будет… Вот черт.

– Что?

Она вздохнула.

– Деви говорит то же самое, что и ты.

Я последовал за ней в спальню, где она начала запихивать свои вещи в чемодан, отчего у меня внутри все сжалось. Чертовски неприятно.

– Что ты делаешь?

– Это была Эль? – спросила она дрожащим голосом, сдерживая слезы. – Неужели Эль рассказала им все это обо мне?

– Ничего из этого дерьма не правда, Кэти, – сказал я своим лучшим успокаивающим голосом. У меня совершенно не получалось успокаивать женщин, например, мою сестру, до которой я понятия не имел, как достучаться. И просто начал вытаскивать вещи из чемодана.

– Неправда? – спросила она, забирая свою одежду из моих рук и запихивая ее обратно. – За исключением одной вещи. Знаешь, того, что наши отношения были фальшивкой. О, и еще кое-что по поводу того, что ты нанял меня. – Она сняла шлепанцы, которые были на ней, и тоже запихнула их в чемодан. – Кто-то, должно быть, рассказал им об этом.

Черт. В статье все это говорилось? Может, мне действительно стоило сначала прочитать.

Кэти начала ворошить подушки и заглядывать за мебель.

– Это была не Эль, – сказал я.

– Она знает о нас. Должно быть, кто-то с ней поделился этой информацией. Она сказала, что наши отношения фальшивые.

Я наблюдал, как она шарит под столом, на котором мы завтракали.

– Кэти…

– Они ведь правда фальшивые, – сказала она. – Дурацкая подделка, и ничто из этого не стоит того. Ничто из этого не стоит этого. – Она ткнула пальцем в экран своего телефона, затем повернула его ко мне, показывая фотографию руки Зейна на своей заднице.

– Что-то случилось вчера? С Зейном? Ты разговаривала с Эль? Я что-то пропустил?

Она опустилась на четвереньки и начала ползать вокруг, заглядывая под кровать.

– Если кто-то и рассказал ей о нас, то я не знаю, кто это был… Что, черт возьми, ты делаешь?

– Где мой скетчбук?! – воскликнула она, роясь под простынями.

– Он здесь. – Я взял его со стола, на котором он был благополучно оставлен Кэти, и протянул ей. Я не знал, зачем отдал его ей, потому что следующее, что она сделала, – это упаковала его. Мне не хотелось, чтобы она собирала вещи. И еще я не мог вынести ее плохого настроения.

Она пошла в ванную и начала собирать все свои вишнево‐ванильно-сливочные лосьоны, и я чуть не потерял самообладание.

– Кэти, успокойся, черт бы тебя побрал. – Я последовал за ней обратно к кровати, где она запихнула все свои туалетные принадлежности в чемодан и захлопнула его. Она никогда еще так не собирала свои вещи. Обычно Кэти упаковывала все маленькие бутылочки с шампунем и прочим в отдельные пакеты на молнии на случай возможной протечки.

– Послушай, – сказал я, но она, застегивая молнию на чемодане, даже не взглянула на меня. – С тех пор как я сбежал в твой день рождения, чтобы разобраться с Джессой, и заставил тебя волноваться, все пошло наперекосяк. Между нами произошел разлад.

– Между нами всегда что-то не ладилось, Джесси.

– Я подорвал твое доверие ко мне, и за это я прошу прощения.

– Это не так. Дело не в тебе. – Она посмотрела на меня самыми печальными глазами в моей жизни. – Я искренне сожалею о том, что происходит с твоей сестрой, Джесси. Она такая милая. И от того, через что вам двоим пришлось пройти, у меня болит сердце. – Она потерла нос, все еще сдерживая слезы. Я хотел, чтобы она просто выплакалась; может быть, тогда она успокоится и перестанет пытаться убраться отсюда к чертовой матери. – Дело не в том, что мне все равно. Правда. Проблема в том, что у меня не останется ничего, что можно было бы отдать, с чем можно было бы справиться, если я пойду по этому пути. Ты знал, что я не рисовала всю эту неделю? Я даже почти ничего не ела.

– Я не знал…

– Я чувствую, что полностью теряю себя, Джесси. Прямо как с Джошем. Я пыталась быть такой, какой он хотел, и в итоге полностью забыла, кем являюсь.

– Это не так, – произнес я, хотя понятия не имел, правда ли это. В последнее время я был так поглощен беспокойством о Джессе, что даже не заметил плохого аппетита и настроения Кэти.

– Ты просто используешь это как предлог, чтобы сбежать, – сказал я, хотя не был уверен и в этом.

– Они моя семья, – сказала она наконец, повернувшись ко мне лицом. – Я бы никогда не стала использовать их. Это дети, которых какой-то придурок фотографировал в то время, когда мы даже и не подозревали об этом. То, что я делаю, влияет на людей, которых я люблю.

– Это происходит, когда ты в центре внимания, Кэти. Иногда это отражается на людях, которые тебе небезразличны. Такова жизнь.