Порог

– Какая разница… – пробормотала Адиан. Отпустила парня, прошла в спальню. Оттуда сразу же донесся ее нарочито бодрый голос: – А вот прятаться не надо, Лан! Под одеялом тепло, но лучше мы завесим окно и соберем осколки… Ян! У нас осталась фанера? Окно надо закрыть! Рыж, затопи печку!

Казалось нелепым и даже постыдным, что сейчас, когда в городе погибли и продолжали умирать тысячи, десятки тысяч людей, они занимаются уборкой и ремонтом. Но это помогало отвлечься. Смириться с тем, что случилось. С тем, что мир никогда не станет прежним.

Рыж растопил печку, зажег в каждой комнате керосиновую лампу, Ян тем временем заколачивал разбитое окно фанерным листом, подкладывая под края тряпье. Надо было взять запасное стекло. Надо было… много чего надо было взять.

– Как же Крылья, – сметая с пола стекло, бормотала Лан. – Ведь были Крылья. Ангел призвал к миру. Два огромных крыла распускаются в небе, осеняя мир, призывая к смирению и покаянию… Я видела их. Я видела Крылья Ангела.

Адиан обняла девушку, та выпустила из рук совок и щетку, застыла, раскачиваясь, будто готовая упасть. Адиан молча гладила Лан по гриве черных волос.

Ян вбил последний гвоздь. Вроде бы получилось неплохо, почти не дуло. Сказал:

– Рыж, возьми еще пакли, в ящике с инструментами есть. Законопать все щели. А я на крышу, надо починить антенну.

– Хорошо, Ян, – сказал парень. Помедлил, глядя на него. – Спасибо, Ян.

– За что?

– Если бы ты меня не позвал в семью, я бы сейчас горел там.

Ян глянул в окно. Огненный шар давно погас, но тучи над городом багровели. Весь город превратился в одно сплошное пожарище.

– Мы справимся, – сказал Ян. – Не все сошли с ума. Война кончится сама собой, не останется тех, кто готов воевать. А мы будем строить новый мир. В котором цвет волос ничего не значит. Может, мы с Адиан и не дождемся, а вы с Лан его обязательно построите.

Рыж недоверчиво посмотрел на него и тоскливо сказал:

– Мы попробуем, конечно. Только мне иногда кажется, что там, – он кивнул на небо, – кто-то нас очень сильно не любит.

* * *

Валентин вошел в рубку в тот момент, когда Матиас ожидал загрузки информации с Земли. Кроме Матиаса, тут были и Мегер, и Гюнтер, но они не стали задавать вопросов – уже были в курсе произошедшего.

Прямая связь была возможна, в случае необходимости корабль мог открыть даже видеоканал. Но это давало чудовищную нагрузку на отражатель Лавуа, формирующий серию микропробоев пространства, изнашивая его вне всякой меры – на десять – пятнадцать процентов за трехминутый сеанс связи. Поэтому стандартным методом связи была посылка и прием кодированных информационных пакетов. Запрос, а через заранее обозначенное время ожидания – прием ответного сообщения.

В принципе сейчас это было даже на пользу. Не требовалось разъяснять случившееся. Валентин через плечо Матиаса проглядел его сообщение: подтверждение прибытия в систему Невар, подтверждение стыковки со станцией Ракс, кодированный сигнал «Обнаружены потенциально опасные проблемы, подробности позже». И запрос информации – все, что есть в земных базах данных о Неваре, все о станциях Ракс и известных перемещениях их кораблей за последний месяц, подробная информация обо всех членах экипажа «Твена». Валентин обратил внимание, что Матиас запросил не «информацию о членах экспедиции», не скинул в запросе полетную ведомость, а вместо этого перечислил поименно всех членов экипажа и ученых, для гарантии даже вытащив из базы данных и назвав их идентификационные номера в реестре Человечества.

Логично. Если в новой реальности кто-то из них не полетел к Невару (в первую очередь, конечно, это касалось Бэзила), то лучше не сообщать на Землю, что данный «кто-то» внезапно оказался на корабле.

– Через пять минут, – сказал Матиас.

– Успеют?

– Ха, – сказал Матиас. – Конечно же, успеют. – Он покосился на командира. – Я уточнил у нашего юного системщика. Он меня заверил, что время сбора данной информации, если задать приоритет «бета», не более десяти минут. Даже с разархивированием базы памяти.

– Почему не «альфа»?

– Разница незначительна. А все запросы по приоритету «альфа» поступают на контроль людям или искусственному интеллекту не менее чем 75-го цикла ядра.

– Хорошо. Тогда с какой стати информация может быть в архиве?

– Ну… – Матиас замялся. – Это если наш Бэ… если кто-то из нас в этой реальности умер до полета и его файл был закрыт.

– А, – сказал Валентин. – Да, наверное, это возможно.

– Ракс уверяют, что изменения на Неваре не должны были так сильно отразиться на Земле, – продолжал Матиас. – Но предположим, что наш… что кто-то из нас…

– Бэзил, – поморщившись сказал Валентин. – Будем называть вещи своими именами.

– Предположим, что Бэзил не стал ученым, поскольку его предмет изучения исчез, – сказал Матиас. – Покатился по наклонной, стал баловаться электронной стимуляцией мозга и однажды врезался на своей машине в мой автомобиль. И сам погиб, и я теперь калека, непригодный к полетам.

– Ну у тебя и фантазия, – покачал головой Валентин. – Мрачноватая, к сожалению.