Порог резистентности (СИ)

Одни мтцу заняли места на платформе, другие поднялись к сводчатому потолку и растянули тонкую пленку квазиразумной пены. Еще мгновение, и мтцу запели, разбившись на дуэты, звучащие на одной частоте. Каждая пара вела свою линию, создавая на невесомом пенном экране ритмичные интерференционные узоры. Скоро вся аудитория была вовлечена в процесс. Би, высоко подняв руки, чтобы лучше слышать, ритмично раскачивались и приплясывали.

Музыканты слаженно перемещались, отчего пенный экран принимал различные экзотические формы, то сворачиваясь трубкой, то колыхаясь волнами. Пена вспыхивала, разрывалась и срасталась, ее рассекали то ритмичные прерывистые линии, то неровные зигзаги. Темп стремительно нарастал.

Ра едва могла устоять на месте. Волоски на руках встали дыбом, она чувствовала каждый из них в отдельности. Она подпевала и топала, раскачивала в такт усиками. Развеселившись, сжала руку подруги и поймала ее озорной взгляд. Цугу рванула вверх, увлекая Ра за собой. Зачем дожидаться конца праздника, когда можно танцевать прямо сейчас?! Несколько сестер последовали их примеру.

Цугу нарезала круги вокруг помоста, Ра последовала за ней, стремясь повторять каждое движение.

– Не думай, – сказала ей Цугу. – Просто доверься мне и ничего не бойся.

Она завертела Ра в сумасшедшей комбинации кульбитов. На мгновение Ра потеряла ориентацию, но крылья подруги с тончайшей паутинкой узоров не переставали мелькать перед глазами. Сильные руки не отпускали, и Ра совершенно успокоилась, наслаждаясь музыкой, ритмом и восходящими потоками воздуха. Когда музыка стихла, и их танец закончился, зрительный зал разразился бурным одобрительным цоканьем.

– Тебе понравилось? – спросила Цугу, когда они присоединились к остальным.

– Это было… Было… – Ра не могла подобрать образа. Она чувствовала необычайный прилив сил. – Если бы семье сейчас грозила опасность, я бы не раздумывая напала бы на любого врага. Дралась до тех пор, пока не уничтожила бы его, или не погибла сама.

– Ты смешная, – сказала Цугу и засмеялась. – А что такое враг? Это что-то из твоего странного сна?

Ра хотела объяснить и запнулась.

– Я не знаю, – растерялась она. Значение чуждого понятия ускользало от ее сознания, хотя еще секунду назад казалось, что она точно понимала смысл слова.

– Неважно, – отмахнулась сестра и, обняв, притянула к себе. – Ты такая ловкая. У тебя с первого раза все получилось. Неудивительно, что семья дала тебе назначение в наш отряд, а не на хозяйство или строительство.

– Это все благодаря тебе. Но мне нужно еще столькому научиться! – смущенно ответила Ра. Одобрение и внимание старшей подруги взволновали ее.

Когда первая группа музыкантов свернула свои инструменты, на помост медленно, с большим трудом поднялся очередной творец. По заросшей длинной светлой шерстью спине и задним ногам было понятно, что мтцу очень стар. Его голова бугрилась мудростью, но челюсти были все так же крепки. Должно быть, многих из присутствующих он видел еще молодью. Он был до сих пор невыразимо прекрасен и желанен для всех биши восемнадцатого уровня Глубины. В каждом его движении было столько уверенности и благородства, что би, как по команде, склонились в почтительном поклоне. По тоннелю пронесся благоговейный шелест.

– Кто это? – спросила Ра у подруги.

– Мхи. Самый известный Мастер. Гениальный Творец Глубины, Отец отцов. Говорят, что линии едва ли не половины семьи в наших краях восходят к нему. Он поет так, как сорок тысяч мтцу спеть не могут.

– Услышать его Песнь песней было бы наивысшей радостью, – восхищенно вздохнула Ра.

Цугу щелкнула крепкими челюстями в знак согласия. Ради того чтобы услышать его песнь и понести драгоценный груз Мхи, можно, не задумываясь, оставить работу, сестер, танцы и прочие удовольствия беззаботной жизни.

Молодь жила для себя: охотилась, нагуливала жир, не имея ни обязательств, ни особых стремлений, ни способности осознать, что происходит вокруг. Но пройдя Метаморфоз, пробуждались к взрослой жизни с полным осознанием своего места в семье и ревностным желанием исполнить предназначение. Каждая биши работала во благо семьи и ждала. Развлекалась и ждала. Ждала Великой Любви. Момента наивысшего триумфа, момента, когда творец призовет ее к себе Песней песен, и она единственный раз сможет сотворить жизнь и умереть с чувством выполненного долга. В этом и заключался смысл жизни любой из биши. Секс с другими биши, ради удовольствия, был делом обыденным и естественным, не имеющим никакого отношения к священному ритуалу Любви, для которого пробуждались биши. Они поклонялись творцам-мтцу, которые рождались намного реже обычных биши, но жили гораздо дольше, а оттого правили миром. Так распорядилась сама жизнь, таким был порядок Великого Нзунге.