Пороги безмолвия (СИ)

— Вот ты веселишься, а что бы ты без меня делал? — проворчал Поттер, установив наконец, волшебный огонёк. — Ярче! — ровным голосом велел он и искра вспыхнула, разливая по просторному залу мягкий золотистый свет. Нокс отвлекся от своей трапезы и залюбовался мерцающей внутри сферы искрой. Вдруг он навострил уши и, вскочив на лапы, напряженно уставился в черный провал узкого тоннеля, ведущего к выходу из пещеры. Гарри обернулся, одновременно направляя на погруженный в тень участок пещеры волшебную палочку.

— Кто здесь? — громко позвал он, не ожидая, впрочем, что кто-то действительно появится. В свет волшебной сферы выступил сумрачный Том.

Он скользнул напряженным взглядом по лучшему другу, сидящему на одной из шкур, и медленно повернул голову к застывшему в дальней части зала псу. В эту же секунду глаза слизеринца сделались совершенно ледяными. Арчер резко вскинул вверх руку. Только теперь Гарри увидел волшебную палочку, которую тот крепко сжимал в пальцах всё это время. Не дав никому опомниться, Том сделал резкий выпад вперед, словно атакуя противника шпагой, и с кончика его волшебной палочки сорвался ярко-оранжевый луч, едва не угодивший в голову Нокса, который успел отскочить в сторону буквально за долю секунды до удара.

— Том! Что ты делаешь?! — Поттер уже был на ногах и, выскочив на линию огня, встал перед лучшим другом, не позволяя ему применить ещё одно заклинание. — Что с тобой? С ума сошел?!

— Отойди, Гарри, — велел Арчер, не сводя напряженного взгляда с Нокса, — ты не понимаешь, что происходит.

— Так объясни мне! — потребовал подросток, загораживая собой пса. — Что на тебя нашло?

Арчер наконец посмотрел ему в глаза и криво усмехнулся:

— Святая наивность, — почти с жалостью протянул он, — неужели ты до сих пор не догадался?

— Догадался о чём?

Том вздохнул, понимая, что лучший друг по своему обыкновению будет отрицать очевидное, пока его не ткнёшь носом в печальную правду.

— Это не собака, Гарри, — тихо сказал он, краем глаза следя за зверем, — это анимаг.

На мгновение между ними повисла вязкая тишина. Поттер выглядел скорее рассерженным, чем удивленным.

— Мы уже обсуждали это, Том, — процедил он. — Нокс не может быть анимагом.

— Правда? — Арчер насмешливо изогнул брови. — Ты так уверен? А почему бы не спросить у него? — он перевел взгляд на собаку. — Не хотите ли поучаствовать в разговоре... мистер Блэк?

В то же мгновение, когда Том произнёс последние слова, раздражение и досада на поведение лучшего друга в изумрудных глазах Гарри растворились в выражении абсолютного шока. Очень медленно, нехотя, мальчик обернулся к Ноксу, глядя на него с удивительной смесью обиды, удивления и боли. Пёс не пошевелился. Лишь тихо заскулил, не отрывая от мальчика пристального взгляда.

— Ты... Сириус Блэк? — прошептал подросток.

Словно в ответ на его слова зверь напрягся, и по всему его телу прошла мелкая дрожь, собачий силуэт начал искажаться, меняться, и вдруг пес, поднявшись на все четыре лапы, отряхнулся. Его облик, будто капли воды, разлетелся в стороны и рассыпался, осев на землю тёмно-серой дымкой, которая через мгновение растаяла без следа. А на месте собаки остался сидеть очень худой, измождённый человек.

Грива спутанных грязных волос свисала ниже плеч, воскового цвета кожа так туго обтягивала кости лица, что оно походило на череп. Глубоко запавшие блеклые глаза дымчато-серого цвета неотрывно следили за мальчиком. Это и правда был Сириус Блэк. Тень того Сириуса Блэка, который так радостно улыбался Гарри с фотографии из его альбома. Он был призраком. Мертвецом, истлевшим и осунувшимся, походящим больше на обтянутый белой кожей скелет, одетый в грязные лохмотья. И если бы не глаза, в которых всё еще теплилась жизнь, мальчик действительно решил бы, что это покойник.

Не делая попыток встать или пошевелиться, мужчина печально улыбнулся.

— Ну здравствуй, Сохатик.

Голос Блэка звучал неровно и надтреснуто, как будто он давно разучился говорить. Совершенно не к месту Поттер вдруг с досадой подумал, что вся его кормежка не возымела никакого эффекта, раз Блэк до сих пор такой тощий, но эти мысли быстро растворились в волне нестерпимой, сильнейшей обиды и ярости. Абсурдно, но в этот момент Гарри страшно злился на этого человека не за предательство своих родителей, не за службу Волдеморту, не за то, что он хотел убить его, а за то, что он оказался чёртовым Сириусом Блэком. За то что “Нокса” больше... нет. Никогда не существовало. Сильнее всего Гарри хотелось закричать ему в лицо: “Ты убил мою собаку!”, но вместо этого с губ подростка сорвалось лишь тихое: “Зачем?”

— Прости, — медленно произнёс он, — я давно хотел всё тебе рассказать.