Порою нестерпимо хочется

(Время за полдень, до начала игры я провалялся с грелкой на пояснице, еще не завтракал и потому страшно хочу есть. Вив поднимается и почти беззвучно в своих теннисках выходит на кухню. В доме чертовски тихо. Даже при включенном телевизоре, по мне, слишком тихо. Тоскливая, убийственная тишина -- никто ни с кем не разговаривает, не смеются и не визжат дети, не заходит Джоби с какой-нибудь дикой идеей, не носится по дому Генри... и даже когда мы изредка перебрасываемся с Вив какими-то фразами, от звука наших голосов кажется, что в доме еще тише. Потому что мы обращаемся друг к другу, а не к кому-то еще. До сегодняшнего дня я как-то не замечал этого -наверное, был слишком занят похоронами и прочими делами, -- и только сегодня я по-настоящему осознал, что было сделано Малышом. Я услышал эту тишину и задумался над тем, сможем ли мы с Вив когда-нибудь снова разговаривать. Да, надо отдать Малышу должное...)

Толкнув тяжелую стеклянную больничную дверь, я окунулся в благодатное тепло и гостеприимство все той же старой амазонки, читавшей все тот же киножурнал.

-- Похоже, вы здесь живете, -- заметил я, стараясь быть как можно благожелательнее. -- Ночи, дни и Благодарения.

-- Мистер Стампер? -- подозрительно осведомилась она и быстро подалась вперед, -- У вас... кружится голова, мистер Стампер?

-- Погода, -- с некоторым колебанием ответил я.

-- Я хочу сказать, вам плохо? -- Оставив свой журнал, она устало смотрит на меня. -- Я знаю, что у вас был период перенапряжения...

-- Я очень признателен за вашу заботу, -- еще более недоуменно откликаюсь я, -- но, думаю, я не потеряю сознания снова, если вы это имеете в виду.

-- Сознание? Да... может, вы посидите здесь немного... а я сбегаю за доктором. Слышите, подождите меня здесь...

И, прежде чем я успеваю ответить, она вылетает в крахмальном вихре, летящем за ней, как выхлопные газы. Я смотрю ей вслед, недоумевая, чем вызвана такая поспешность. Она явно переменилась по сравнению с днем нашей последней встречи. Что ее напугало? Некоторое время я размышляю над этим и прихожу к выводу, что, вероятно, мой новый вид. "Новый оттенок мрачной надменности, появившийся в моем облике... вот и все". С холодным безразличием я поджимаю губу. "Чуть-чуть припугнуть бедного работягу -- вот и все, что нужно, чтобы быть готовым встретиться лицом к леденящему лицу с Тотальным Отсутствием Страха..."

Я подхожу к сигаретному автомату и наклоняюсь, чтобы опустить в него четвертак, -- в нем-то я и вижу отражение образа, так напугавшего сестру, -точно, ужас! Правда, мрачной надменности мне в нем заметить не удается -- на меня смотрит небритое, неухоженное, помятое лицо с покрасневшими испуганными глазами, в которых сквозит ощущение мрачной гибели. И все же мой вид вселял ужас.

На меня стоило посмотреть. Вместе с ванной в номере отсутствовало и зеркало, так что я не мог стать свидетелем собственной деградации, незаметно развивавшейся одновременно с заплесневением сознания. Как, бывает, обои за ночь покрываются нежной серой поступью грибка, так мое лицо несло на себе следы пренебрежительного к нему отношения. Неудивительно, что Безумный Рыбак предпочел укрыться за запертой дверью! После трех дней курева и плесени я являл собой такое зрелище, что вряд ли кто, вооруженный одной лишь рыбой, решился бы на меня напасть вне зависимости от национальности и психической вменяемости.

Вернулась сестра, преследуемая грузным доктором. Но далее его архизлобное сальное дружелюбие было поколеблено моим видом: он был так напуган, что не решился ни на одну инсинуацию.

-- Боже милосердный, мальчик, ты ужасно выглядишь!

-- Благодарю вас. Готовясь к визиту, я специально поработал над своим видом. Мне не хотелось, чтобы мой бедный папа решил, будто я насмехаюсь над его состоянием, являясь к нему с горящим взглядом и распушенным хвостом.

-- Боюсь, о мнении старого Генри можно уже не беспокоиться, -откликнулся доктор.

-- Очень плох? Он кивнул:

-- Достаточно, чтобы не различать горящий взгляд и распушенный хвост. Тебе следовало прийти пораньше, а теперь, боюсь, ты будешь разочарован его реакцией на твой "культивированный" вид -- ты, кажется, так сказал?

-- Возможно, -- откликнулся я, чувствуя, что добрый доктор восстанавливает свою подлую уравновешенность. -- Пойдем посмотрим?

-- Потише; я опасаюсь, что в таком состоянии ты не дойдешь.