Пороки

– Мне нужно полное досье на Себастьяна Гранда.

Наступает молчание. Друзья смотрят на меня с широко распахнутыми глазами, у Эндрю даже чуть челюсть не отваливается. Но тишина резко нарушается пронзительным криком.

– Ты совсем с ума сошла?! – орет Эндрю. – Хочешь снова вляпаться в это дерьмо?

– Так надо. Пока я не докопаюсь до правды, не смогу спокойно жить.

– А как докопаешься, то что? Убедишься, что именно он убил родителей, усыпил Адама, дальше что? Станет только хуже.

– Я помогу, – в нашу беседу врывается Алекс. – Но ты должна понимать, что для получения полной информации нужно время.

– Я буду ждать, сколько потребуется, – уверенно говорю другу. Тот с сочувствием смотрит на меня, поднимается и обнимает. Тепло так. Согревая тело и душу.

Нужно бороться за правду. И я сделаю это. Но что, если Эндрю окажется прав? Если Себастьян и правда уничтожил мою семью? Тогда я сбегу. Исчезну, как пять лет назад, прекращу существование, сбегу в другую галактику. Туда, где нас не достанет даже всемогущий и всезнающий Себастьян Гранд.

От мыслей отвлекает сигнал входящего сообщения.

Себастьян: «Скучаешь? Надеюсь, ты пришла в себя. Скоро мы встретимся».

Боже…

– И еще мне нужно оружие, – добавляю ребятам. В этот раз никто не возражает.

* * *

– Милая, ты не спишь? – Я аккуратно заглядываю в комнату дочери. Ночник включен, она лежит спиной к двери. Стефани сказала, что она попросила пораньше почитать сказку, сама легла спать, но так и не уснула.

Аманда не отвечает, но я вижу, как она едва заметно перебирает ногами под одеялом. Все еще дуется, злится, и у нее есть полное право на это.

– Как моя принцесса провела день в садике? – Сажусь на кровать рядом с ней, жду, когда повернется, но этого не происходит. – Милая, прости меня.

Выдыхаю эти слова, чувствуя, как маленький осколок камня, давящий на сердце, откололся и с громким стуком упал на пол. Аманда никак не реагирует. Не поворачивается, не пытается обнять, как делает обычно, когда я захожу к ней перед сном.

– Мам, за что ты не любишь папу?

Все же она оборачивается и смотрит не по годам взрослыми глазами. Пронзительными карими омутами. Чуть темнее, чем обычно. Недавно я видела такие же у ее отца. В тот момент, когда он рассказал о своей причастности к смерти моих близких. Ей всего четыре, а у меня складывается ощущение, что она знает и понимает все на свете. Не стоит обманываться.

– Все очень сложно, солнышко.

Она грустно вздыхает, опускает глаза и затем выдает:

– А он тебя любит.

И эти слова меня шокируют. Слишком сильно. Что-то в груди просыпается, будто после долгой спячки. Странное чувство облегчения наравне с волнением. Черт! Что за бред? Это все ерунда полнейшая.

– Откуда ты знаешь?

– Он на пляже говорил, что ты самая лучшая на свете.

Кажется, я нарушу еще одно правило, установленное лично мной. Железное и нерушимое. Ложусь рядом с моей принцессой, обнимаю ее маленькое тельце и… плачу. Тихо-тихо, чтобы не услышала. Но это бесполезно. В ответ Аманда прижимается ко мне и гладит по голове.

Черт!

С каких пор я стала такой сентиментальной? Почему слезы так часто льются из моих глаз за последний месяц? Ответ очевиден.

– Тебе без него очень грустно, – говорит она удивительно по-взрослому. И если бы это была неправда, я бы не ревела перед маленьким ребенком.

Но слезы – прямое доказательство, что в ее словах есть истина, которую я так тщательно пытаюсь обойти стороной…

Глава 24

– Целься точнее, – произносит над ухом грубый голос мистера Бонда. Совпадение, да? Хорошо, что его зовут Патрик. – Не жмурь левый глаз – это точности не поможет.

Делаю все, как он говорит, смотрю в черную точку посередине нарисованного на белом листе человечка. Вдыхаю воздух и медленно, с выдохом, нажимаю курок.

– Пробуй еще. Почти попала.

Ну как почти, в левое плечо, а не в сердце жертвы, как планировала. Нужно сосредоточиться. И почему нельзя один глаз использовать? Бред же. Выполняю те же подготовительные упражнения, снимаю с предохранителя пистолет и на выдохе стреляю, внимательно глядя на жирную черную точку.

– Отлично! Прямо в цель!

Еще бы я промахнулась – в школе отлично стреляла, однако слова оставила при себе. Я лишь слегка улыбаюсь, глядя на образовавшуюся по центру бумаги дыру.

– Ну что, на этом можно закончить. Через неделю сдашь экзамен и получишь разрешение на ношение оружия. Поздравляю, Сточ.

– С чем? – спрашиваю равнодушно.

– Ты моя лучшая ученица. За две недели уделала всех мужчин.

Вновь улыбаюсь. На первом занятии я набрала больше очков, чем все мужчины в группе, после чего замечала на себе косые взгляды. И нет, вовсе не приветливые, скорее завистливые и злые. Может, мне так показалось? Не важно. Факт в том, что теперь я занимаюсь отдельно от всех. На этом настоял мистер Бонд, а я не сопротивлялась. Зато быстрее всех получу разрешение на ношение оружия и куплю себе желанный пистолет. Для чего? Думаю, вопрос риторический.