Порошок профессора Бинго

К Джо Петтигрю приближались шаги — но не цокот каблуков, а мягкий шорох кожаных подошв. Дрожь пробежала по затылку, зубы непроизвольно сжались. Внезапно стало очень тихо, и в наступившей тишине раздался голос профессора Бинго:

— Бесплатный образец, мистер Петтигрю, с надеждой на дальнейшее плодотворное сотрудничество.

Шаги начали удаляться, и вскоре Джо Петтигрю перестал их различать. Джо не собирался опускать глаза, но не смог себя пересилить. У мыска правой туфли стояла коробочка с витиеватой чернильной надписью: «Порошок профессора Бинго».

Джо Петтигрю медленно, словно старик или лунатик, наклонился, поднял коробочку, сжал в ладони и сунул в карман.

Бум-бум. Бум-бум-бум. Радио не унималось, но Глэдис и Портеру Грину было не до музыки. Сидя в углу дивана, они целовались взасос. С долгим вздохом Глэдис открыла глаза, огляделась и внезапно подалась вперед. Дверь гостиной медленно отворилась.

— Что там, детка?

— Дверь. Как думаешь, где он сейчас?

Портер Грин смотрел на пустой дверной проем.

— Дверь открылась, — хрипло буркнул он. — Ну и что?

— Это Джо.

— И что с того? — раздраженно переспросил Портер Грин.

— Он где-то прячется. Говорю тебе, он что-то замышляет!

— Тьфу, — сплюнул Портер Грин, встал с дивана, подошел к двери и высунул голову. — Никого, — сообщил он через плечо. — Сквозняк.

— Это не сквозняк.

Закрыв дверь, Портер Грин для проверки надавил на нее — дверь не поддалась. Не успел он вернуться к дивану, как раздался щелчок и дверь снова тихо отворилась. Заглушая музыку, Глэдис завизжала.

Портер Грин выключил радио и сердито обернулся.

— Решила меня продинамить? — процедил он сквозь зубы. — Тоже мне недотрога!

Глэдис, разинув рот, смотрела в дверной проем. Портер Грин снова направился к двери. Вышел в коридор. Никого. В доме стояла полная тишина, затем откуда-то сверху донеслось тихое посвистывание.

Запри Портер Грин дверь на задвижку, все могло сложиться иначе. Но Портер Грин не отличался излишней чувствительностью, да и на уме у него было другое.

Впрочем, вряд ли это что-либо изменило.

* * *

Необходимо все взвесить. Музыка перекроет шум, только сделать чуть громче. Хотя, судя по тому, как сотрясается пол, громче некуда. Джо Петтигрю усмехнулся своему отражению в зеркале ванной.

— Мы с тобой старые приятели. Пришла пора придумать тебе имя. Отныне я буду звать тебя Джозефом.

— Только не думай, что будешь вить из меня веревки, — ответил Джозеф. — Я не слишком сговорчив.

— Мне нужен совет, — сказал Джо. — Хотя твои предыдущие советы не особенно мне пригодились, сегодня я нуждаюсь в них как никогда. Порошок, который дал профессор, работает. Глэдис и ее хахаль меня не видели. Я дважды стоял в дверном проеме, а они смотрели сквозь меня. Именно поэтому Глэдис завизжала — уж меня бы она точно не испугалась.

— Скорей бы посмеялась, — заметил Джозеф.

— Но ведь ты видишь меня, Джозеф, а я вижу тебя! А если эффект порошка рассеется? Ведь это непременно случится, иначе как профессор получает деньги за свой товар? Я хочу знать точно, когда это случится.

— Поймешь, когда тебя начнут замечать прохожие.

— Думаешь, меня это устроит? Ты ведь понимаешь, почему я спрашиваю?

Джозеф кивнул. Кому было понимать, как не ему.

— А если он не рассеется? — спросил он. — Что, если для снятия эффекта профессор использует другой порошок? Вдруг это ловушка? И когда ты захочешь вернуться, профессор потребует с тебя денежки.

Подумав, Джо отверг предположение Джозефа. На визитке профессора был адрес офисного здания в Уилкоксе. Наверняка с лифтами. И пусть клиенты профессора были невидимы, любой мог случайно коснуться их в замкнутом пространстве кабины. Если профессор хотел, чтобы его афера сошла ему с рук, нашел бы место потише.

Джозеф вяло согласился.

— Второй вопрос, — продолжил Джо Петтигрю, — где проходит граница невидимости? Глэдис и Портер Грин не видели ни меня, ни моей одежды. Пустой пиджак напугал бы их куда больше пустого дверного проема. В этом должна быть какая-то система. Возможно, невидимым становится все, к чему я прикасаюсь?

— Почему бы нет? Все, к чему ты прикасаешься, исчезает вместе с тобой.

— Но я касался двери, — возразил Джо. — И дверь осталась на месте. Я постоянно касаюсь одежды: ноги касаются носков, носки — туфель. Я касаюсь рубашки и не касаюсь пиджака. А содержимое карманов? Как быть с ним?

— Может быть, это своего рода аура? — предположил Джозеф. — Магнитное поле, или твоя личность — уж какая ни есть, — нечто, попавшее под влияние поля с тобой вместе. Сигареты, деньги, но не стены, двери или полы.

— Не вижу логики, — мрачно заметил Джо.

— С каких это пор ты заделался приверженцем логики? — холодно спросил Джозеф. — Стал бы этот чокнутый профессор связываться с парнем, верящим в логику? Что логичного в вашей сделке? Всучил порошок незнакомцу, которого видел первый раз в жизни, этот не придумал ничего лучше, чем тут же им воспользоваться. Где логика? Черта с два ты найдешь тут логику.

— Выходит, — протянул Джо Петтигрю, — они не увидят и того, что я принесу. И не услышат.