Поросль

Историчка притащила Машку к директрисе – проволокла со второго этажа, крепко и больно держа за плечо, а потом толкнула вперед, словно предлагала директрисе полюбоваться видом своей ученицы. Машка улыбнулась смущенно, надеясь, что директриса оценит губы по достоинству.

– Вот, – ябеднически произнесла раскрасневшаяся историчка. Позади их странной процессии все еще слышался смех. – Полюбуйтесь, какими наши пятиклассницы приходят в школу. Это же кошмар! Это деградация полнейшая!

– Мимо меня она прошла в нормальном виде, – процедила директриса, удостоив Машку холодным взглядом, и девочка мигом поняла, что оценить по достоинству тут явно не выйдет.

– Значит, в школе намалевалась! – продолжала кипеть историчка. – Беседуйте! Мне надоело!

И, развернувшись, удалилась прочь, громко цокая каблуками.

– Ты не знаешь, что в школу запрещено приносить косметику? – сурово спросила директриса, и Машка потупила взгляд. Помада вдруг пламенем обожгла кожу.

– Я думала, что…

– Ты не знаешь? – громче повторила директриса. Вокруг них начала собираться толпа из любопытствующих.

– Знаю. Мне казалось, так красиво…

– Нет, – брезгливая гримаса вновь исказила лицо. – Это некрасиво. Совсем. Это уродство. Ты похожа на пугало. Быстро умываться.

Машка развернулась, готовая броситься к раковинам у столовой, когда суровый окрик ударил под лопатки:

– А потом мне покажешься!

Ледяная вода колола губы. Все руки покрылись бордовыми разводами – на розовой коже темные росчерки помады казались шрамами. Фыркая, Машка умывалась, пыталась оттереть стойкую помаду, но от этого лишь распухали губы, а вокруг них жгло натертую кожу.

Спустя десять минут, когда уже прозвенел первый звонок, Машка появилась перед директрисой – красная, с губищами на пол-лица, но все еще улыбающаяся.

– Ужас, – резюмировала директриса. – Больше чтобы я не видела. Иди на уроки.

И Машка пошла на уроки.

На лестнице ее поймала за рукав футболки Аяна – все свои прыщи старшая сестра замазала темным тональником и прикрыла пудрой, отчего лицо казалось искусственной маской, но противные прыщики все равно шелушились и насмешливо проглядывали красными пятнышками. Аяна была злой, как черт, глаза ее горели черным гневом.

– С ума сбрендила? – зашипела Аяна, прижимая сестру к стенке. – Гони помаду!

С трудом выудив ранец, пока Аяна держала ее в крепких тисках, Машка вытащила закрытый тюбик и сунула сестре в руку, молясь, чтобы она не стала отвинчивать колпачок. Аяна бросила помаду в карман брюк и, приблизив лицо, буквально плюнула сестре в глаза:

– Дома поговорим. Воровка!

– Прости, – пробормотала Машка, но Аяна уже не слушала – резко развернувшись, она побежала наверх, спеша на свои уроки. Аяна училась в девятом классе, и все знали, что рано или поздно сестра уедет в город к Виктории, тоже зарабатывать деньги и тоже жить красивой жизнью.

Появление Машки встретили аплодисментами – смущенно зардевшись, девочка скользнула на свое место, пытаясь сдержать теплую улыбку. Историчка замолотила ручкой по столу, призывая всех к тишине, но натертые Машкины губы никого не могли оставить равнодушным.

– Угомонились! – рявкнула историчка, разозлившись, и смешки стали сдерживаемыми, а шепот – едва слышным. Машка вытащила из сумки какие-то тетрадки, дневник и учебники, бросила все на парту и выпрямилась, чувствуя себя местной звездой.

Настроение у девочки, несмотря на ядовитый холод директрисы, оставалось прекрасным. Жалко, правда, что помаду пришлось смыть – такие красивые ведь были губы…

В спину Машке невесомо врезался бумажный шарик – отпрыгнул и укатился куда-то под стул. Склонившись, девочка с трудом дотянулась до бумажки и, спрятав клочок за дневником, осторожно развернула. Историчка вызвала к доске тихую мямлю Леночку Яценко, и теперь та стояла, пытаясь выжать из себя хоть что-то, умоляющим взглядом скользила по одноклассникам.

На вырванном листочке в клетку было торопливо написано: «Молоток, Машка! Крутые губы. Красотка!». И подпись.

Таня Марычева.

Марычева! Таня была главной красавицей класса – с огромными голубыми глазами, пушистыми черными ресницами и струящимися золотистыми волосами, она с самого детства приковывала к себе все внимание и была главной в классе. Таня Марычева и подруг себе подбирала весьма придирчиво – только самых хорошеньких и веселых, с кем не стыдно было и вечером погулять, и на вечеринку сходить.

Машка Савкина и Таня Марычева были настолько далеки друг от друга, что почти и не замечали, что они одноклассницы. Машка в своих обносках, с некрасивым крючковатым носом и чуть косящими глазами никак не могла попасть в компанию к Тане.

А тут такое!

Обернувшись, Машка посмотрела на одноклассницу с такой признательностью, что заслезились глаза. Губы почти затрещали от широкой улыбки. Таня, поймав ее взгляд, улыбнулась натянуто и показала два больших пальца.

Подавившись хохотом, закашлял сидевший с Таней главный красавец класса, Димка Большаков – пловец, отличник и староста. Машка с недоумением посмотрела на Димку, не понимая, почему он смеется.