Порождая бурю

Бенджамин сложил губы в наигранно недовольную гримасу, давая Розалии понять, что она могла бы выразить свою мысль другими словами.

— Ты голоден? У меня есть один мега сэндвич с ветчиной, копченым сыром, помидорами и салатом, — спросила Розалия, когда закончила переодеваться, и они вместе уселись каждый на свое полотенце.

— Я очень голоден, Рози!

Она посмотрела на него и поняла, что он совсем не о еде. И это отодвинуло и ее желание есть на второй план. Розалия привстала и переползла к Бенджамину на полотенце. Усевшись верхом на его колени лицом к нему, она застыла так, ожидая, что будет дальше. Теперь настала его очередь действовать, ведь она уже приблизилась, насколько это было возможно. И Бенджамин тоже приподнялся и сразу же начал ее целовать. Сначала он держал ее огромными руками за голову, а потом переместил их на спину и сильно прижал к себе. Его поцелуи были требовательными, даже жадными, но все еще воспитанными, как будто кто-то вежливо забирал все последнее себе и при этом извинялся, что не собирается ни с кем делиться. И в тот момент Розалию посетило чувство принадлежности к чему-то большему, чем просто желание и страсть на пляже. Забота Бенджамина, его внимание и бережность, с которой он к ней обращался, не смотря на иронию и шутки, — все давало понять, что он относится к ней по-особенному. Что именно это было, Розалия затруднялась определить, а спрашивать казалось ей неуместным. Но смутная догадка взволновала ее и заставила по-другому посмотреть на Бенджамина.

23. Разглядеть нечто большее

Водитель автобуса развернулся в сторону Бенджамина и спросил, когда можно отправляться. Тогда он встал в проходе, снова пересчитал ребят и, удостоверившись, что ждать больше никого не надо, дал команду закрыть дверь. Он лишь на пару секунд задержал взгляд на последних креслах, где у окна сидела в одиночестве Розалия. Ее товарищи разместились по другую сторону от прохода и совсем не обращали на нее внимание. Они что-то громко обсуждали. Девушка же, натянув на голову шапку и с наушниками в ушах, пыталась спать или только делала вид.

Бенджамину хотелось сесть рядом с ней, пусть он лишь подставит ей плечо, чтобы голова не упиралась в жесткое холодное стекло. Он смог бы слушать ее дыхание все четыре с половиной часа до самой Червии. Но его место было впереди, а рядом сидел Адриано и вопреки всем ожиданиям Бенджамина, тот даже не собирался проспать до самого пункта назначения. А потом к нему вереницей потянулись родители, сопровождавшие своих отпрысков на соревнования, и битый час пришлось с ними разговаривать, как будто в дороге в шесть утра больше нечем было заняться. И Бенджамин делал над собой нечеловеческое усилие, чтобы не зевнуть или не отправить кого-нибудь назад на свое место.

Когда ему удавалось невзначай посмотреть назад в сторону Рози он видел только макушку ее шапки все в том же положении, что и прежде. Бенджамин надеялся, что в том переполохе, что стоял сзади от старших учеников, ей удавалось отдыхать, ведь накануне вечером Рози, Лаура и Сара ушли из спортзала почти в десять, а сегодня утром встали не позднее пяти утра. Розалия выглядела уставшей и сонной, поэтому сразу же достала из сумки плед и, закутавшись по самые уши, закрыла глаза.

В первую остановку в Автогриле она не вышла из автобуса. А Бенджамин дождался, пока салон опустеет и словно партизан прокрался к ней назад. Он остановился напротив ее кресла и несколько секунд просто смотрел и пытался понять, спит она или только делает вид. И сначала он действительно подозревал, что она притворяется. Но потом понял, что ее дыхание было довольно размеренное и спокойное.

Он сразу отошел от нее, борясь с собой, чтобы не дотронуться до ее лица. А потом увидел, как из бара к автобусу выдвинулась компания молодых людей и девушек, ехавших на соседних от Розалии местах. Они уж точно разбудят ее. Но нельзя же было приказать им идти на цыпочках!

Десять человек, толкаясь и смеясь ввалились в салон и стали протискиваться назад. Было видно, что голова Рози дернулась и недовольный, но тихий голос попросил вести себя тише.

— Оз не выспалась! — прокомментировал долговязый прыщавый парень.

И сразу со всех сторон посыпались догадки, почему. Бенджамин слушал их и внутри него поднималось раздражение, которое быстро сменилось гневом. Тогда он встал со своего кресла и с сердитым лицом пошел назад. Меньше всего он хотел призывать к порядку пустоголовых великовозрастных парней и девиц, но слушать их стеб было выше его сил. И хотя Бенджамин точно знал, что Рози вполне способна постоять за себя сама, он не мог оставить происходящее без внимания. Надо было прекратить это до того, как вернутся в автобус дети и их родители.

— Быстро прекратили! — жестко бросил Бенджамин и поочередно обвел каждого, чьи голоса узнал, пока сидел впереди. — Мы не в летний лагерь едем! Вы взрослые люди и должны уважать право другого человека на отдых.