Порождая бурю

— Я устала… — пробормотала она.

— Рози, открой глаза…

Бенджамину не нравился ее вид и то, как она реагировала на внешние раздражители. Он измерил пульс — чуть меньше, чем он ожидал, но ничего критичного. Пожалуй, стоило оставить ее в покое.

В следующий раз Бенджамин подошел к Розалии, когда ужин был готов, но она по-прежнему спала. На этот раз ее волосы разметались по всей подушке и даже лицу. Те, что касались лба, прилипли к потной коже.

— Рози, проснись… — девушка не отвечала. — Рози-и…

— Я очень устала, — прохныкала она полушепотом, даже не открывая глаз.

И Бенджамин снова оставил ее в покое. А после ужина забрался к ней в постель и лег рядом. Он долго не мог уснуть, все смотрел на нее и трогал за руку, проверяя, что все в порядке. Рози по-прежнему казалась ледяной, не смотря на то, что в комнате от камина было тепло, а она была закутана по шею.

Часа в три она зашевелилась и разбудила Бенджамина. Он спал так чутко, что просыпался от каждого ее движения. На этот раз Розалия лежала на спине совсем без одеяла. Ее кофта была мокрая от пота — на груди зияло огромное влажное пятно. Руки, где длинные рукава задрались вверх были покрыты гусиной кожей.

— Рози, давай снимем это?

Бенджамин взял одну из своих футболок и стал переодевать девушку. Она села на кровати и даже как будто помогала ему, но глаза ее были закрыты. И как только голова коснулась подушки, она снова затихла, свернувшись в позе эмбриона. Бенджамин прижался к ней сзади, чтобы согреть ее, и сам не заметил, как заснул. А когда открыл глаза, через узкие щели ставень пробивался яркий свет.

Розалия все еще спала. Теперь она лежала посреди кровати в черном облаке волос. Ее лицо больше не казалось ни бледным, ни больным. И хотя под глазами легли голубоватые тени, все же она была красива, как и прежде. Бенджамин любовался ею. Он больше не злился на нее и теперь только ждал, когда она, наконец, вернется на землю.

— Чао, — Розалия привстала на локте, но тут же снова легла. — Который сейчас час?

— Почти десять, — ответил Бенджамин и сел с ее стороны кровати. — Как ты себя чувствуешь?

— Отвратительно. Я вся липкая и потная! Мне нужно принять душ. Есть в этом доме человеческий душ? — она с сомнением огляделась по сторонам, оценивая, на сколько этот дом может быть современным.

— Лучше! Здесь есть ванная! — улыбнулся Бенджамин. — Сейчас я наберу воды.

Когда все было готово, он помог Розалии подняться. Поддерживая ее за плечи, он чувствовал, как ее потрясывало.

— Справишься здесь сама?

— Нет… — огромные глаза кротко посмотрели на Бенджамина. — Мне понадобится твоя помощь.

Раздеваясь вместе с Рози, он откровенно разглядывал ее. Наверное, в первый раз Бенджамин видел ее полностью обнаженную при дневном свете. Она тоже не стеснялась смотреть на него и даже улыбнулась тому эффекту, которое оказывало на него ее присутствие.

Розалия сидела спиной к Бенджамину, удобно устроившись у него между согнутых коленей. Они некоторое время молчали: она водила кончиками пальцев по его ногам, а он разминал ей плечи. Ей было приятно, он это видел. И, воспользовавшись моментом, когда она больше походила на ласковую кошку, чем на тигрицу, Бенджамин спросил:

— С тобой это раньше бывало?

— Что именно? — не поняла Розалия. — Принимала ли я ванну с мужчиной?

— Нет же, глупышка, — посмеялся над ней он, — что ты испытывала трудность проснуться, чувствовала упадок сил и просыпалась в холодном поту.

— Да, конечно. И не раз.

— И когда это происходит? — Бенджамин не хотел бы спугнуть ее подобным вопросом.

— Когда случается что-то больше, чем я могу выдержать в тот момент.

— И что же на этот раз?

Розалия молчала, а потом повернула голову в сторону двери и спросила:

— Здесь где-нибудь есть шампунь? Мне надо вымыть волосы.

Бенджамин подал ей одноразовую упаковку, которые хозяева дома оставляли для гостей.

— Я не люблю, когда на меня кричат… — внезапно заговорила Розалия. — Я этого не выношу…

Ее плечи напряглись, это чувствовалось, потому что Бенджамин продолжал массировать их. Но услышав признание, остановился. Он не понимал, был ли его крик вчера причиной ее недомогания или же она переволновалась, пока шла в лесу одна. Спрашивать об этом он не стал, отдавая себе отчет в том, что правды ему все равно не скажут, да он ее и не хотел. Решение ехать одной изначально было безответственным и очень глупым. Это был ее каприз. А Розалия еще ни разу не признала свою ошибку. Лучшее, что мог сделать Бенджамин — это рассказать о своих чувствах, чтобы она знала, что ее поступок имел последствия.

— Я не на шутку испугался, Рози, — он уткнулся носом ей в шею. — Ты знаешь, что такое ждать, не имея возможности действовать, потому что ты не знаешь, что нужно делать и куда бежать? Что такое искать, не зная наверняка, в правильном ли ты месте ищешь?

— Бенджамин… — Розалия отклонилась назад и прижалась спиной к его груди. — Мне жаль…