Порождения эпохи мертвых

Потом он много раз в голове прокручивал тот самый момент. Ещё он вспоминал все прожитые годы. Блидевский отстранённо смотрел на всю свою жизнь, тщательно перебирая каждое событие. Получалось, что ему можно было и не рождаться. Настолько мелкими и незначительными оказались его страхи, победы и проигрыши. Всё то, что было для него значимым, оказалось пустой картонной куклой. А по-настоящему значимое и бесценное, полетало мимо него незамеченным, как ветер сквозь пальцы.

За болью пришло иссушающее чувство вины. Каждый день для Блидевского превратился в нескончаемую пытку. Он просыпался каждое утро с обречённым ощущением предстоящего ему очередного мучительного дня.

Он пытался убежать от своей боли, и он убежал от детей в больнице, от растерянных и испуганных взрослых, от нескончаемого потока беженцев и от страшных известий. Но после того, как он покинул эвакуационный пункт, боли не стало меньше.

Смелости для самоубийства ему не хватало. Тогда он пытался одурманить своё сознание алкоголем и наркотиками. Когда он напивался, становилось только хуже, а наркотики приносили ужасающие галлюцинации и терзающий бред. Блидевский пытался удариться в религию, напросившись в религиозную общину баптистов, но облегчения тоже не нашёл, и это быстро закончилось. Единственное, что он вынес от баптистов – это было твёрдая уверенность в том, что он должен страданием искупить все свои грехи, а также то, что боль ему дана в качестве наказания за всю прожитую жизнь. Он покорно принял эту кару судьбы. Ещё он стал себя ненавидеть, как существо глубоко греховное и порочное, несущее вред и разрушение. Теперь он просыпался каждое утро с мазохистским удовольствием, мстительно ожидая очередной день наказательной экзекуции своей греховной персоны.

Совершенно случайно он примкнул к отряду мародёров, которые развили бурную деятельность по изъятию несметных материальных богатств исчезающей цивилизации. Специализировались они на энергетическом оборудовании, рыночная цена которого котировалась на уровне горючки и оружия с боеприпасами.

Для Блидевского нашлось место у мародёров, несмотря на субтильное сложение и отсутствие опыта в такого рода деятельности. Помимо того, что Блидевский был маленьким и щуплым, у него с детства была аномальная гибкость. Он даже сейчас мог свободно сесть на шпагат, в позу лотоса или заложить ногу за голову. Забросив бесполезную в новой эпохе профессию, уважаемый юрист превратился в «отмычку». Ему приходилось забираться в самые узкие дыры и щели, в погоне за особоценным товаром.

Конечно, были в банде более молодые и шустрые бойцы, даже была пара молоденьких девочек, которые могли составить прямую конкуренцию бывшему адвокату, но Блидевский в отличие от них, вообще, ничего не боялся и отважно лез в самые гиблые места. Не то чтобы он не боялся смерти – наоборот, он хотел её. Только гибель могла прекратить его бесконечное мучительное страдание, называемое жалкой жизнью–искуплением за прошлые грехи. В этом было его главное преимущество.

Он уже не шарахался от попадающихся зомби, а с дурманящим наслаждением уничтожал их. Именно тогда украденная где-то финка в ножнах перекочевала с брючного ремня на предплечье. В узких местах, где было не развернуться, зачастую, было сложно тянуть руку за ножом к поясу, выдёргивать финку из ножен с предплечья было гораздо удобнее и быстрее, а сами ножны превратились в дополнительную защиту.

Стрельба в замкнутом помещении с бетонными или кирпичными стенами, а также кучей всевозможного металла, грозила опасными рикошетами. В таких местах нож был незаменим. Когда на Блидевского кидался очередной зомби, застрявший в каком-то техническом помещении, Кисель совал ему в зубы как собаке своё предплечье, обмотанное кевларовой тканью и с ножнами поверх нарукавника. Пока зомбак пытался прогрызть нарукавник с ножнами, Блидевский быстрыми ударами лезвия рассекал ему связки на челюстях и суставах. В большинстве случаев этого хватало. Челюсти разжимались, неспособные двигаться руки бессильно падали вниз, а ноги с подрезанными связками подгибались, роняя мёртвое тело под ноги адвокату. Добить беспомощного зомбака с распущенными сухожилиями и мышцами уже не составляло никакого труда.

Со временем Блидевский мог уверенно выйти против одного или нескольких зомби, вооружённый только ножом. Он даже вступил было в схватку с морфом, но, по сути дела, схватки не получилось. Один из мародёров успел вкатить в загривок твари большую свинцовую пулю из охотничьего ружья. Победу Блидевского можно было списать на чистое везение, но среди остальных мародёров он стал живой легендой, как раз после этого случая.

За гибкость и умение буквально просачиваться в узкие вентиляционные каналы и технологические лазы ему дали прозвище «Кисель». Его соратники по ремеслу не могли даже предполагать – насколько они оказались правы. «Кисель» – это было детское прозвище маленького Олега Блидевского.