Порождения эпохи мертвых

Олег или Олежка был невероятно гибким ребёнком. Он с удовольствием демонстрировал свои необычные способности всем подряд, приводя в жуткий восторг сверстников и в неописуемый ужас взрослых людей. Мама Олежки старалась избавить сына от непонятной напасти. Многочисленные врачи, профессора и именитые светилы медицины, а также простые деревенские знахарки каждый раз ставили новый диагноз и назначали своё особливое лечение.

В итоге закончилось это тем, что на одном из курортов очередной светила сказал, что у Олежеки синдром Элерса-Данло и ребёнку нужно на регулярной систематической основе укреплять мышцы и кушать витамины. Только так можно его спасти от страшной участи – стать юным инвалидом.

Почему-то мать поверила именно этому врачу. В семь лет мама определила Олежку в балетную школу. Где пять дней в неделю строгие педагоги укрепляли мышцы ребёнка. Отличный музыкальный слух, прекрасная координация движений и врождённая уникальная гибкость мальчика были замечены и по достоинству оценены преподавателями. Единственным недостатком мальчика были маленький рост и хрупкое, слишком худощавое телосложение. В итоге вместо перевода в хореографическое училище, в четырнадцать лет его отчислили за бесперспективность. В подростковом возрасте Олег все ещё оставался по-детски мелким, балерину он носить на руках не мог, к педерастии был не склонен, так что карьера балетной примы для него была окончена безвозвратно к великому горю мамы, которая млела от балетных танцовщиков в облегающих колготках и с рельефно выступающими гульфиками.

Олег воспринял это грустное известие с радостью. За прошедшие семь лет, отданных искусству классического танца, он уже буквально сроднился с издёвками и насмешками сверстников, для которых маленький танцовщик превратился в любимую мишень для глумления. Отношения со сверстниками не изменились, но у Олега появилось много свободного времени, которое он занял чтением. Он читал много и с упоением, читал всё подряд от детских сказок до произведений Достоевского, а также от слезливых любовных романов до учебников и справочников.

Профессия Олега была предрешена с самого детства. Он родился в семье потомственного адвоката. Ещё его прадед вёл юридическую практику во Львове.

Олег с посредственными оценками окончил престижный ВУЗ и был пристроен отцом к одному из светил советской адвокатуры. Женитьба на дочери своего клиента, двое детей, развод клиентуры на бабло, бесконечные судебные процессы, скандалы с супругой – вот и вся его зрелая жизнь.

А через три месяца после прихода Большого Песца бывший адвокат, интеллектуал и несостоявшийся прима Большого театра бодро лазил по всяким щелям, дырам и закуткам в поисках энергетического оборудования для продажи или обмена.

Блидевский никогда не отступал и не бежал в панике, если натыкался на ходячего мертвяка. Бывший адвокат с остервенением бультерьера кидался в схватку. Организм осознал, что не сможет повлиять на самоубийственный настрой своего хозяина и начал пытаться приспосабливаться как мог, подчиняясь древнейшему инстинкту выживания. Тело Блидевского в экстренном порядке выдавало на поверхность скрытые резервы и будило спящие механизмы. Боевые качества мародёра по прозвищу «Кисель» росли и совершенствовались устрашающими темпами.

Как Блидевский не старался погибнуть – у него никак не получалось. Судьба его хранила. Риск и адреналин опасной работы на какое-то время избавляли его от душевных мук, но вместе с восстанавливающимися силами возвращалась и боль. Тогда Кисель садился на край скамейки или стула и начинал качаться вперёд-назад, бубня себе под нос малопонятный для окружающих текст в котором он проклинал себя и вымаливал прощения у Кирилла. Уважающие Киселя коллеги по цеху в такие минуты почтительно обходили его стороной.

Очередной день душевной боли Блидевский проводил, разъезжая по окрестностям стихийного сборного пункта выживших. Новую жилу мародёры, в команде которых прижился Кисель, нашли совершенно случайно. На выездной трассе они наткнулись на рекламную конструкцию с призматроном. Необычным было то, что треугольные призмы агрегата исправно поворачивались, поочерёдно демонстрируя три рекламные плаката попеременно. В потрохах призматрона ушлые мародёры разыскали автономную систему электропитания, за счёт которой до сих пор работали двигатели, поворачивающие призмы с рекламными плакатами. Пару следующих автономных призматронов разыскали в пределах трехсот метров от первого.

Удача! Всё же это было не так опасно, как шариться по тёмным подвалам и техническим этажам.

Технология приватизации ценного ресурса была простой. По приставной длиннющей лестнице Блидевский забирался на саму рекламную конструкцию, а затем устанавливал там блок, через который пропускали трос лебёдки. С помощью лебёдки наверх поднимали ещё пару разбиральщиков, а вниз спускали уже аккумуляторы, контроллеры, инверторы, электромоторы, солнечные батареи и прочие прелестные ништяки.