Порождения эпохи мертвых

Топорковым как раз и был тот самый бугай, который, наверное, уже объедал жирную надзирательницу.

Щуплый понимал, что попался. То, что он сказал, имело всего лишь одну цель: его не должны были остановить. Проехав полтора километра, он тяжело вздохнул и свернул в лес. Рацию пришлось отключить. Был риск, что в машине установлен маячок, но проверить он этого не мог.

Ухабистая лесная дорога с торчащими корнями, промоинами и высохшими комками грязи в колеях, нещадно трясла «тигр» с пассажирами внутри. Боевая машина не была предназначена для комфортных поездок.

Через полчаса они выбрались к укатанной щебёночной дороге, а потом выехали на старый тракт с разбитым асфальтовым покрытием. Пусть дорога была не самой лучшей, но ехать по ней было значительно легче и быстрее чем по лесу.

Бог их миловал. Беглецов не догнали, их никто не остановил, и к вечеру они добрались до нового анклава, образовавшегося на базе Софринской бригады.

Его остановили ещё за два километра до посёлка на первом блокпосту. Он дисциплинированно подчинился жесту вооружённого до зубов человека и остановился возле стенки из бетонных блоков под дулами двух «утёсов» и танка, превращённого в стационарную огневую точку.

Подошёл проверяющий в бронежилете и титановой сфере на голове. Щуплый открыл дверь «тигра» и осторожно высунул обе руки раскрытыми ладонями вперёд, демонстрируя свои мирные намерения.

– Выходи! – крикнул ему боец. – Кто в машине? Что везёте?

Щуплый вышел из машины, но ответить ничего не успел.

– Кисель?! Ты, что ли? – обрадовался боец, но туже скривился. – Ну и воняет от тебя. Опять спасать кого-то нужно?

– Нет, я уже спас кого мог.

Боец заглянул в машину и, остановившись взглядом на измученных долгой дорогой чумазых детских личиках, присвистнул.

– Ну, ты даёшь, Кисель! Молодец! А машина откуда?

– Оттуда.

Лицо бойца вытянулось ещё больше. Он передал по рации:

– Пост, приём. Тут Кисель беженцев привёз. Дети. Срочно пару «таблеток» сюда и медиков посмышлёней.

Боец замер на несколько мгновений, прислушиваясь к ответу, а затем отрапортовал:

– Есть.

– Ну? – спросил щуплый недовольным тоном.

Боец отступил в сторону, освобождая дорогу:

– Езжай на блокпост, герой. Вас пока там разместят. Скоро должны кареты скорой помощи подъехать. Они найдёнышей твоих заберут.

Щуплый пожал руку бойца и погнал машину в указанном направлении.

За массивным шлагбаумом из железнодорожного рельса его уже встречали всем взводом.

Детей выгрузили из машины и унесли на руках в приземистое серое здание. Их сразу же осмотрел боец, прошедший медподготовку, после чего детей отправили в душевую.

Щуплый уселся на большую скамью под старой берёзой. Глаза начали слипаться, а ноги стали ватными. Усталость, голод и нервное напряжение давали о себе знать. Из наваливающейся дремоты его вытащил подошедший немолодой капитан. Он сунул в руки щуплого большую кружку с крепким горячим и сладким чаем, а на столик из свежеструганных досок поставил тарелку с румяными домашними пирогами.

– Подкрепись, Кисель. Пироги остыли уже, но они утрешние. Моя половина для всех ребят пекла. Старалась от души. Кушай, кушай. Для защиты людей адвокатам силы тоже нужны.

– Был адвокат Блидевский, да весь вышел, – отозвался щуплый. – А сейчас я есть защитник Кисель. А прежний адвокатишка он умер, нет его. Подох он, как собака.

– Переродился, значит?

Блидевский задумался, а потом ответил:

– Можно и так сказать.

Глава 3. Защитник

Его перерождение началось в день смерти Кирилла в марте прошлого года. Практически полтора года назад у него на глазах убили его сына. Истеричные рыдания у его мёртвого тела сменилось полной внутренней опустошённостью. Это он не для погибшего сына тогда погребальный костёр устраивал в подъезде элитного дома, а для своей заскорузлой полумёртвой душонки. Огонь погребального костра сжёг адвоката изнутри, Блидевский стал пустым как космический вакуум, он ничего больше не чувствовал, и жил автоматически. Горе других людей проходило стороной, а собственное горе превратилось некий постоянный давящий фон. Он окончательно потерял себя.

В один из дней, когда Блидевский в очередной раз таскал и раздавал обеды в больнице эвакопункта, он увидел мальчика, который как две капли воды походил на маленького Кирилла и даже звали его Кирюша. Блидевский захотел узнать, чей это малыш. У мальчика осталась только родная тётя, а его родители погибли, спасая сына от смерти. Они пожертвовали собой для того, чтобы жил их ребёнок!!!

Тогда в пустое нутро Блидевского где холодный ветер разгонял пепел, оставшийся от выгоревшей души, пришла боль. Такая острая и мучительная, что ему захотелось умереть. Он потерял сына, он предал его, он не стал бороться за своего мальчика. Ведь тогда в подъезде он мог схватить оружие убитого Кириллом бандита. Почему он не поднял его и не расстрелял всех этих сволочей, которые убивали его сына? Почему он как последняя мразь упал на пол и вонючим червём пополз в угол, пытаясь сохранить свою никчёмную жизнь?