Порождения света и тьмы. Джек-из-Тени. Князь Света.

— Хорошо… а может, нет. Но не забывай об этом, коли мы окажемся в затруднении. Или, по крайней мере, чтобы быть в безопасности, тренируйся каждую ночь перед зеркалом, читай лекции по эстетике вроде той, что ты прочел в монастыре Ратри.

— Не хотелось бы.

— Знаю, но надо.

— Лучше я попрактикуюсь с клинком. Добудь его мне, и я дам тебе пару уроков.

— Ого! Ну ладно! Если урок будет хорош, ты добудешь себе новообращенного.

— Ну так пошли во двор, и я просветлю тебя.

Когда поднял в своем синем дворце руки Ниррити, с ревом сорвались с палуб его кораблей ракеты и дугой перечеркнули небо над Махаратхой.

Когда закрепил он на груди черный свой доспех, упали ракеты на город, извергая из себя пламя.

Когда натянул сапоги, вошел его флот в гавань.

Когда запахнул он черный плащ и, застегнув его на груди, надвинул на лоб шлем из вороненой стали, завели под палубами свой негромкий перестук его сержанты.

Когда застегнул он свой пояс с ножнами, зашевелились в трюмах зомби.

Когда натянул кожаные со стальными пластинами перчатки, приблизился флот его, подгоняемый поднятым ракшасами ветром, к причалу.

Когда дал он знак юному своему адъютанту, Ольвагге, следовать за собою во двор, бессловесные воины поднялись на палубы кораблей и уставились на пылающую гавань.

Когда зарокотали моторы темной небесной гондолы и дверь ее открылась перед ними, первый из его кораблей бросил якорь.

Когда вошли они в гондолу, первый отряд его войск вступил в Махаратху.

Когда прибыли они в Махаратху, город пал.

В зеленом сплетении веток высоко над землей пели в саду птицы. Рыбы, словно старые монеты, лежали на дне в голубом пруду. Пунцовые, с мясистыми лепестками цветы изливали в воздух благоухание, рядом с ее нефритовой скамьей проглядывал кое-где и желтый львиный зев. Упершись левой рукой о белую кованую спинку скамьи, она смотрела, как, шаркая по каменным плитам дорожки, к ней не спеша приближаются его сапоги.

— Сэр, это частный сад, — заявила она.

Он остановился перед скамьей и взглянул на нее сверху шиз. Мускулистый, загорелый, темноглазый и темнобородый, он смотрел на нее безо всяких эмоций, потом улыбнулся. Из синей ткани и кожи были его одежды.

— Для гостей, — продолжала она, — предназначен сад с другой стороны здания. Пройдешь под арку и...

— У себя в саду я всегда был рад тебя видеть, Ратри, — сказал он.

— Себя?..

— Кубера.

— Боже, Кубера! Ты не...

— Нет, не толстый. Я знаю. Ничего удивительного: новое тело и ни минуты покоя. Мастерить это дьявольское оружие Ямы, перевозить его…

— Когда ты прибыл?

— Сию минуту. Прихватив с собой Кришну и партию взрывчатки, гранат и противопехотных мин…

— Боги! Как давно было все…

— Да. Очень. Но я все равно должен принести тебе свои извинения. Меня это угнетало все эти долгие годы. Я корю себя, Ратри, что тогда, той ночью втянул тебя во все эти междоусобицы. Мне нужен был твой Атрибут, и я впутал в это дело тебя. Терпеть не могу пользоваться кем бы то ни было подобным образом.

— Я бы все равно покинула вскоре Небеса, Кубера. Так что не очень-то переживай и не вини себя. Вот разве что тело хотелось бы посимпатичнее… Ну да это не главное.

— Я дам тебе новое тело, леди.

— Попозже, Кубера. Прошу, садись. Вот сюда. Ты голоден? Хочешь пить?

— Да и еще раз да.

— Вот фрукты, сома. Или ты предпочитаешь чай?

— Нет, спасибо, лучше сома.

— Яма говорит, что Сэм оправился от своей святости.

— Это хорошо, он нам все нужнее. Ну как, он еще не разработал для нас план действий?

— Яма мне не говорил. Но возможно, что Сэм не говорил Яме.

На соседнем дереве вдруг заколыхались ветви, и на землю спрыгнул Так, приземлившись прямо на четвереньки. Пробежав по плитам, он замер у скамьи.

— Ваши пересуды разбудили меня, — проворчал он. — Что это за тип, Ратри?

— Господин Кубера, Так.

— Ежели так оно и есть, то до чего же он изменился! — сказал Так.

— То же можно сказать и про тебя, Так от Архивов. Почему ты все еще обезьянничаешь? Яма может вернуть тебя в человеческое тело.

— Обезьяной я полезней, — ответил Так. — Я — замечательная ищейка и шпион, даже лучше собаки, а с другой стороны, я сильнее человека. А кто сможет отличить одну обезьяну от другой? Так что я останусь в этом теле, пока не пройдет нужда во всех этих достоинствах.

— Похвально, похвально. Ну а об активности Ниррити ничего нового не слышно?

— Его суда подбираются все ближе и ближе к большим портам, — сказал Так. — И их, похоже, становится все больше. А в остальном — ничего нового. Судя по всему, боги его побаиваются, коли не рассеивают они его силы.

— Ну да, — заметил Кубера, — он же теперь — величина неизвестная. Я склоняюсь к тому, что он — ошибка Ганеши. Ведь именно Ганеша дозволил ему убраться с Небес, да еще и прихватить с собой все свое оборудование. Я думаю, Ганеше хотелось иметь под рукой какого-нибудь врага богов, если вдруг в нем возникнет экстренная надобность. Он даже и представить себе не мог, что гуманитарий сумеет так распорядиться этим оборудованием и накопить подобные силы.