Порт-Артур (Том 2)

- Варя резковата на язык и может иногда, даже нехотя, обидеть своей прямолинейностью.

- У Нади хватит такта остановить ее.

Офицеры вышли из блиндажа. Вечерело. Солнце быстро опускалось в море за Голубиной бухтой. С наступлением темноты обстрел совсем прекратился.

- Пойдем к нам обедать, - предложил Акинфиев приятелю.

Через полчаса офицеры подходили к домику. Первое, что они там увидели, были Надя и Варя, дружно накрывающие стол. Варя подробно рассказывала хозяйке о том, как следует расставлять посуду, свертывать салфетки, стелить скатерть. Та слушала ее с добродушной улыбкой.

- Вот и наши мальчики, - проговорила она, увидев в окно подходивших офицеров. Варя поморщилась, но смолчала.

Войдя в комнату, Звонарев представил ей Акинфиева.

- Борода вам не к лицу, - сказала Варя. - Она вас старит, а вы совсем еще молоденький, вроде Сережи, то есть Сергея Владимировича, - тотчас поправилась девушка.

Лейтенант удивленно посмотрел на нее.

- Расскажите лучше, как вы попали сюда, - вмешался Звонарев.

- Как мадемуазель Белая попала сюда? - перебила Акинфиева. - Около пяти часов, когда начали сильно стрелять на Высокой, я выскочила посмотреть на улицу, что там делается. Вернувшись же домой, застала гостью. И та, к как мы давно знаем друг друга, то вместе принялись за стряпню.

- Обед готов, прошу садиться, - объявила Варя, входя в роль хозяйки. Вымыли руки? Покажите, - обернулась она к прапорщику. - Все мужчины такие грязнули, что за ними надо смотреть, как за маленькими.

Завязался общий разговор. Офицеры рассказывали об отбитых атаках. Надя ахала и пугалась. Варя слушала молча.

- Неужели же сразу после обеда вы опять вернетесь в этот ад? - спросила Акинфиева.

- Им не привыкать к таким переделкам, по крайней мере, Сергею Владимировичу. Под Цзинджоу, да и в августовские штурмы на Залитерной, тоже временами приходилось туго, но в конце концов все обошлось благополучно, отозвалась Варя.

- Вы известная артурская героиня, готовая ежеминутно кинуться в бой, улыбнулся Акинфиев. - Надя же никогда на передовых позициях не бывала, а двадцать восьмого июля чуть не умерла от страха в двадцати милях от места боя.

- Не правда! Мы находились вблизи эскадры. Но даже издали было жутко смотреть на происходящий бой.

- На Высокой, наверное, есть перевязочный пункт. Хотите, мы на это время устроимся туда сестрами? - предложила Варя.

- Ой, нет! Я с ума там сойду от ужаса... Грохот, стрельба, кругом раненые; где-то впереди, в самом опасном месте - Андрюша и Сережа! Я не такая храбрая, как вы, - поспешила отказаться Надя.

- Нас, верно, к утру отведут уже в тыл, так как все атаки отбиты и вряд ли скоро повторятся. Сережа передаст свои минометы и тоже освободится, проговорил Акинфиев.

После обеда мужчины стали собираться обратно на позицию. Надя вытащила массу теплых вещей и пыталась укутать мужа. Варя занялась "продовольственным вопросом". Она до того нагрузила Звонарева бутербродами, термосом, судками, что он запротестовал.

- Не хотите? Нам здесь больше останется, а вы будете голодать ночью!

На прощанье Надя долго целовала мужа. Варя и Звонарев ограничились энергичным рукопожатием.

Когда офицеры ушли, Надя предложила Варе ночевать у нее. Девушка отказалась.

Они дружески расстались.

Первая половина ночи прошла спокойно. Под покровом темноты несколько сот человек работали над восстановлением окопов, блиндажей, проволочных заграждений. Звонарев с Гурским занялись установкой новых минометов и выяснили возможность сбрасывания под гору шаровых мин.

После полуночи небо затянулось тучами, заморосил мелкий, по-осеннему холодный дождик. Воспользовавшись этим, японцы без артиллерийской подготовки, без единого выстрела и крика кинулись в атаку. Застигнутые врасплох, русские, отбиваясь только кирками и лопатами, были смяты и, в беспорядке кинувшись из нижних окопов, остановились лишь на самой вершине.

Полная темнота делала невозможным применение артиллерии.

Только с рассветом удалось разобраться в обстановке.

И опять заговорила осадная артиллерия, подготовляя новый штурм Высокой.

Решительной атакой японцы овладели соседней горой Длинной и оттуда начали обстреливать во фланг позицию на Высокой.

Поражаемые бесчисленными снарядами с фронта и пулеметами с фланга и тыла, роты русских быстро таяли.

В самом начале бомбардировки осколком был выведен из строя последний миномет, и Звонарев со своими солдатами вернулся к штабу Ирмана. Отсюда, как на ладони, было видно все поле сражения. Слева, в мертвом пространстве, накапливались новые резервы атакующих. Складки местности укрывали их от артиллерийского огня крепости. Это обстоятельство особенно беспокоило Ирмана.

- Эти резервы можно обстрелять из полевых орудий слева, со стороны Голубиной бухты, - предложил Звонарев.

- Но их придется выдвинуть далеко вперед за наше сторожевое охранение, а это опасно. Заметив, японцы могут их немедленно уничтожить. А впрочем, попробуйте рискнуть, - согласился полковник.

- Слушаюсь! - вытянулся прапорщик.