Портал

Команда тоже замолкла, глядя на темноту за догорающей оградой, в которую теперь необязательно добавлять топливо. Там, за оградой, теперь нет никого опасней обычных диких зверей. И с утра можно будет пойти дальше, к горному городку, уже ничего не опасаясь. Макс попробовал улыбнуться. Трудно растянуть рот в улыбку, если всего час назад он видел смерти тех, кто давно стал ему близок. Потом ещё раз взглянул на Алексеича. Вот уж кто смелый до чёртиков. Не побоялся признаться, что вляпались. Не побоялся признаться, что они все пока плохо умеют распорядиться данной им силой и способностями… Макс вдруг прищурился. Алексеич небрит — это понятно. Но… Почему он так худ? До костлявости, аж глаза впали.

Потом парень сообразил взглянуть на Влада. Тот сидел в угасающем огне в «лотосе», чуть ссутулившись, глядя в землю. И лицо его… Макс невольно скользнул ладонью по своему лицу, машинально отыскал глазами Юлю. Она сидела на коленях Стрелка, всё ещё вжимаясь в него и горестно глядя на огонь. Макс сообразил: Алексеич принял на себя главный удар в переходе на прошлое время. Помнится, Юля однажды рассуждала о том, что ей легко переходить слои пространства, но выходить в слои прошлого — нужны огромные силы…

— Пора спать, — первым поднялся Алексеич. — Завтра, несмотря ни на что, у нас новый переход до города. Надо выспаться и восстановить силы… Влад, ты куда?

— Хочу посмотреть парочку тварей, — угрюмо отозвался тот, пролезая между потухшими стволами и сучьями к темноте.

Макс, сообразив, что мастер-пространственник хочет проверить информационные поля вампиров, вдогонку хотел было сказать ему: «А зачем перелезать? На них можно и внутри стоянки посмотреть!» И осёкся. Слишком реальны были воспоминания о времени прорыва тварей. О времени, которого больше не существует. Теперь надо привыкать к тому, что эти воспоминания ложны. Их нет, потому что нападения лиан-убийц и их прорыва на стоянку в настоящем времени не существовало.

… Утром беженцы долго не могли поверить, что их больше никто не преследует. Макс даже ожидал, что, проникнувшись замечательной новостью, они захотят вернуться в разрушенный город. Не захотели. Как втихаря объяснила Лена, поверхностный страх ушёл, но внутренний оставался. Их ведь слишком мало для этого города. Поэтому им легче будет влиться в другое сообщество.

«Другое сообщество» не замедлило вскоре появиться.

Группу беженцев и сопровождавшую их охрану остановили задолго до появления на горизонте горного города. К концу третьего дня похода.

На дороге была выстроена настоящая баррикада, которая пересекала её и одним концом упиралась в лес, другим — в крутой каменистый (в преддверии горной местности) овраг. В общем, не пройти, не объехать.

Остановив беженцев, Алексеич и старик Неис, прихватив с собой Вику (личного переводчика Алексеича), приблизились к баррикаде.

К ним после жёсткого допроса, кто они и откуда, вышел сотник, сопровождаемый отрядом вооружённых лучников. Беженцам здорово повезло! Допрос был продолжен — и резко прекращён, когда от группы беженцев к баррикаде торопливо заковыляла старая Бора, махая рукой и плача от радости. Один из лучников чуть было не нарушил строй, выскочив навстречу ей. Но парень вернулся в шеренгу, счастливо сияя, и в ответ на вопрос сотника подтвердил, что эта старуха является ему бабушкой! А потом нашлись ещё два лучника, узнавших горожан погибшего города.

Сотник смилостивился (Лене пришлось снова поработать!) и пропустил группу спасённых за баррикаду, хоть и скашивался на странно одетых незнакомцев при них.

Здесь беженцы некоторое время посидели, пока, к их радости, лощадей впрягали в телеги, чтобы отвезти их в город, до которого пришлось бы добираться ещё долго.

Здесь же старик Неис и остальные узнали, отчего вдруг на дороге появилась баррикада.

— Пошли слухи, что в ваш город ворвались какие-то чужаки, которые вырезали всех, — повествовал сотник. — Слухи разнеслись по всему королевству. Потом появились слухи, что эти чужаки принесли с собой не только смерть, но и чуму. Кое-кто (пастухи, ли, охотники ли) издалека видел трупы. Король приказал изолировать ваш город, а на подходах к другим городам поставить заставы.

— Надо же, — задумчиво хмыкнул Алексеич. — Что-то подобное сделал и наш Алексей Михайлович Тишайший, когда в Европе разразилась не то холера, не то чума. Европейским кораблям не давали возможности даже бросить якорь в наших портах. И в тогдашнюю Россию болезнь не попала. Неплохо для здешнего времени…

Несмотря на яркое любопытство сотника, Алексеич отказался отвечать на его вопросы, обронив лишь, что девять человек охраны в группе беженцев — это воины иной страны, путешествующие из любознательности. Удовлетворение сотника ответом командира воинов-путешественников Лена закрепила эмоционально, чтобы тот больше не задавал лишних вопросов.