Портнихи Освенцима. Правдивая история женщин, которые шили, чтобы выжить

В архивах Лор Шелли я нашла не только записки, планы книги и памятки, но и невероятно важные документы, в частности – показания Гуни и ее подруги из ателье, Ольги Ковач, приехавшей в Освенцим на том же поезде, что и Марта Фукс. Также я обнаружила конверт авиапочты, украшенный великолепными желтыми и красными цветами; внутри лежали чудесное письмо на французском от Алиды Деласаль, теперь – Алиды Васселин, и фотография Алиды со дня регистрации в Освенциме с припиской: «Дорогой Лор, на память о нашей встрече у меня дома, твоя подруга Алида».

Знакомство с портнихами через их переписку – невероятно вдохновляющий процесс, особенно потому, что об их жизнях и судьбах известно немногое. Доктор Шелли по-настоящему осознавала, как важно увековечить воспоминания переживших концлагеря. 5 октября 1988 года – в годовщину крупного отбора в Аушвице-Биркенау – она написала Гуне в Израиль: «…ты сказала Лулу и другим, кто умер ‹…› что их имена и дела вырвут из прошлого, из забытья»{434}.

Архив доктора Шелли дал мне невероятное множество новой информации. Как и доктор Шелли, я стала налаживать связи по всему свету. От одного человека я узнавала о другом, от того – о третьем. Как и доктор Шелли, я на себе испытала раздражение, вызванное вопросами, оставшимися без ответов. В 1987 году она написала длинное письмо контакту в Израиле, умоляя ответить на некоторые вопросы о портнихах.

В нашем списке было много общих вопросов:

«Какую одежду шили: платья, юбки, пальто, костюмы, блузки, другое?»

«Предоставлялись ли выкройки? Кто ими занимался?»

«Кто снимал мерки и участвовал в примерках?»

«Кто из СС главенствовала над командой?»

«Что происходило, если вещь не успевали сшить вовремя или если она не подходила по размеру? Наказывалось ли это? Пожалуйста, опишите примеры»{435}.

Доктор Шелли завершила письмо следующим образом: «Заранее за все благодарю. Надеюсь вскоре получить ваш ответ». Если тот человек ей и ответил, его письма не было в архиве, и ответы не были куда-то внесены или опубликованы. Задача ответить на вопросы легла на мои плечи, и продолжить проект доктора Шелли – огромная честь для меня.

Пожалуй, самое потрясающее, что демонстрирует архив доктора Шелли, это всеобъемлющая дружба, выраженная в переписке. Дружба, начавшаяся в детстве, в поезде, в Биркенау, в Штабсгебойде, осталась такой же прочной даже десятилетия спустя, охватив супругов, детей и внуков.

В анкете доктора Шелли 1981 года, под 61-м вопросом стояло следующее утверждение: «Взаимная дружба и доверие двух людей были основой, необходимой для выживания в лагере».

Гуня отметила «Согласна полностью».

В опроснике доктора Шелли были и открытые вопросы, один из которых – «Чему, по Вашему мнению, Вы обязаны тому, что выжили?». В качестве вариантов были приведены вера, друзья, навыки, и удача. В большинстве изученных мной анкет отмечет вариант «удача», на втором месте – «вера» и «друзья». Было дано несколько пустых строк для подробного ответа. Я видела разные комментарии: «юный возраст», «внутренняя сила», «желание жить и заботиться о двух сестрах» и «я думала, что сестра выживет, и не хотела оставлять ее одну».

Я сразу подумала о боли Ирены, вызванной гибелью ее сестер, и о любви Брахи к младшей Катьке.

Гуня сильно надавила на ручку, записывая свой ответ о выживании: «Хорошие навыки и хорошая капо».

Она указала, что обязана своему таланту и Марте Фукс.

«Ни о чем не подозревающий слушатель мог бы подумать, что эти женщины делятся прекрасными воспоминаниями о молодости», – Герман Лангбайн{436}.

Среди бумаг доктора Лор Шелли есть фотография без подписанных имен с датой. На фото – группа женщин средних лет с красивыми прическами, но в простой удобной одежде; то, что это группа выживших из Штабсгебойде, практически не вызывает сомнений. В руках у женщин – сумочки и бокалы вина. Все они стоят близко, все улыбаются.

Племянница Гуни Гила помнит друзей тети из Освенцима, как они приходили к ней в гости и хихикали, как девчонки в летнем лагере. Племянница Ирены Талия помнит, как «девочки» собирались дома у ее родителей, когда Ирена приезжала в гости из Европы. Рене тоже приходила, и вся команда рассаживалась у крыльца и отлично проводила время. Гила с Талией тогда были подростками. Они не могли понять, как воспоминания могут приносить столько смеха.

Во Франции, портниха Алида Деласаль – взявшая фамилию второго мужа Васселин – каждый январь, если здоровье позволяло, посещала ежегодное собрание переживших Освенцим. Ей нравилась царившая на собраниях дружелюбная атмосфера, Алида отмечала: «Мы чувствуем огромную радость и внутреннее моральное спокойствие»{437}.